Пифагор. Том I

Дорогие мои друзья, все мы знаем из школьных учебников, что старый добрый Фалес был первым из «семи мудрецов» Эллады. О, это была интереснейшая личность, весомая историческая фигура. Мудрец Фалес — знатный и богатый горожанин, умевший наживать деньги на всем и умевший их тратить, умевший мудро путешествовать и правильно дружить с царями и вельможами, умевший изменять русло рек и денежных потоков. Так, по древнегреческому преданию, он помог лидийскому царю Крезу перейти с войском через реку Галис без мостов. Основоположник греческой натурфилософии Фалес был не сугубым естествоиспытателем, и даже не математиком, какие бы достижения в алгебре и геометрии не связывали с его именем, а именно исполненным социального опыта знатоком самой жизни. Он мог запросто дать совет целому народу по любому вопросу, если, конечно, этот народ его спрашивал. Например, Фалес дал совет ионийцам, чтоб они в Теосе устроили общий дом для совещаний. Однажды на рынке милетские купцы, торгуясь с мудрецом за каждую копейку, спросили у Фалеса: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» — «Потому что я богаче вас умом. Вот поэтому… А нажить земное богатство для умного — дело одного года», — ответил мудрец. «Тогда докажи нам это. Попробуй при помощи одного своего ума через год стать богаче нас?» — засмеялись частные предприниматели. «Ладно, докажу», — махнул рукой расстроенный Фалес и ушел. Дома мудрец составил чертежи движения светил — этому его обучил в Вавилоне друг-астролог. И потом с помощью циркуля и индийского угломера Фалес по месторасположению планет определил, что в предстоящий год выпадет очень богатый урожай на оливки, а все остальное не очень-то уродиться. Тогда он, не долго думая, пошел по друзьям и знакомым и назанимал у них кучу денег. Затем Фалес проехал на колеснице по округе Милета и арендовал на будущий год все маслодавильни в округе. Когда уродился неслыханный урожай оливок, то Фалес поднял цену в маслодавильнях в пять раз против обычного. И милетяне, не взирая на кусающиеся цены, все равно везли оливки к Фалесу, так как везти их морем в другие полисы было еще дороже. Так знаменитый мудрец стал самым богатым купцом Милета. К сожалению, Фалес не оставил потомкам никаких письменных сочинений. Зато его ученики, — например милетяне Анаксимандр и Анаксимен, — написали много и о себе, и о своем учителе. Правда, они многого не поняли из того, что он им говорил…

У, как страшно до срока родиться,

Раньше времени выйти на свет,

Чтоб смогли у него подучиться

Мудрецы и герои тех лет.

Фалес состоял в переписке со многими известными политическими деятелями, философами и деятелями искусств и наук. Потом он открыл в Милете школу философов и поделился своими знаниями в стенах своей академии чуть ли не с половиной знаменитых мыслителей Эллады. Это ли не благородный пример нам, транжирящим отпущенное Богом на обучение время и здоровье на пустяки, на плотские утехи и пустые разговоры. Это ли не пример деятельного, волевого, самостоятельно мыслящего ионийца, смело перечеркивающего все религиозные гипотезы и научные догмы, способного «своими руками» соединить фантастическую теорию с грубой практикой. Традиция приписывала Фалесу справедливое утверждение, что Солнце извлекает свой свет из воды, а Луна получает свой свет от воды Солнца. Мудрец объяснил древним грекам физические и моральные причины разливов Нила свойствами воды замерзать, думать и запоминать. Еще он измерил высоту Великих египетских Пирамид и низость великих завоевателей Греции. Еще Фалес по расположению планет предсказывал древнегреческие затмения и просветления, наводнения, землетрясения и потрясения. Греки Эллады думали, что будто бы первоначалом всего сущего Фалес считал обыкновенную воду. Потому что он говорил встречным людям на улице: «Делайте добро, и бросайте его в воду. Все на земле возникает из воды, и все в нее превращается…»

Вот так примерно думал о милетском мудреце Пифагор, когда тихо шел по каменным улицам города к трехэтажному особняку Фалеса. У железных ворот с табличкой «Осторожно, Фалес» самосский юноша остановился и дважды дернул за цепочку, которая свешивалась с неба над калиткой…

У Небес, поверьте, я,

Для души и тела

Не просил бессмертия,

Лишь спросил: «Что делать?»