Пифагореец

– Твоя задача – представить себе Елену максимально четко и реально. И необходимо стабилизировать эту четкую картинку в твоем сознании и удерживать как можно дольше. Это как «звонок вызова по телефону». Нужно дождаться, пока «возьмут трубку», и тогда установится устойчивая связь. Тогда сознание Елены будет реально тут, с тобой.

Сколько Тео ни пытался – у него ничего не выходило. То ли от волнения, то ли от чего-то еще, но все было напрасно.

– Ладно, давай пока расслабимся и потренируемся. Вспомни и представь себе самое теплое воспоминание, где вы вместе.

Тео не нужно было это вспоминать, он и так знал, какое у него самое теплое воспоминание, где они были вместе. Это их совместная поездка в Женеву. Они, взявшись за руки, гуляли вдоль берега Женевского озера. Временами начинался короткий летний дождь, и они, рука в руке, бежали к ближайшему навесу, чтобы не намокнуть. Она кормила лебедей, такая красивая, в светлых джинсах и белой блузке. Длинные черные вьющиеся волосы были аккуратно закручены и заколоты в шарик на макушке, но пара непослушных локонов по бокам все же кокетливо спускались вдоль лица. Тео настолько ушел в эти воспоминания, что не заметил, как оказался на берегу Женевского озера, у кафе Chez Philippe, недалеко от фонтана, а перед ним, во все тех же голубых джинсах и белой блузке, стояла Елена с ломтем хлеба в руке и кормила ослепительно-белых лебедей. Перед Тео была картина, которую он изо всех сил, со всем усердием рисовал у себя в голове. Он не хотел, чтобы шел дождь, и небо сейчас было совершенно безоблачным. Он не хотел, чтобы лебеди были серые, пятнистые и наглые, и сейчас они все были чисто-белые и вели себя крайне ласково и дружелюбно, будто дрессированные. И его сознание аккуратно и тщательно вырисовывало все детали этой такой желанной и такой долгожданной встречи. Тео начал догадываться, что это уже не его воображение и, возможно, это именно то, о чем говорил Учитель. И, похоже, это и вправду начало работать на самом деле. Но для начала, нужно было попытаться с ней заговорить. Тео подошел поближе к Елене и громко ее позвал:

– Эли!

Елена обернулась и с удивлением ответила:

– Мы знакомы?

Она была сильно озадачена. Перед ней стоял какой-то хлипкий юноша, значительно моложе ее, который вырядился в древнегреческий хитон посреди Женевы и почему-то называл ее по имени. Тео опешил. Он посмотрел на свой вид и вдруг понял, что, создавая картинку их встречи, он позаботился обо всем – о небе, лебедях, погоде, о том самом кафе, – но совершенно забыл о своем внешнем виде. И стоял перед ней таким, каким его сейчас знает его сознание – в теле и облачении Алкея. Но менять свою внешность уже слишком поздно, и пусть все остается как есть. Главное, что связь установлена и работает!

Тео подошел к ней поближе. Сейчас он должен был начать ей все объяснять, сказать, как сильно по ней скучал, – у него в голове была, как минимум, пара десятков вариантов этой встречи. Но вместо всего этого он молча обнял ее, опустил голову ей на плечо и тихо заплакал, как первоклассник, потерявший маму посреди большого магазина и вдруг снова ее нашедший. Последний раз он так плакал, наверное, в далеком детстве, а в своей сознательной жизни за собой такого никогда не замечал и не помнил. Весь этот бессловесный поток эмоций выражал все вместе и все сразу – и его тоску по дому, и по ней. Была в этом и его накопившаяся усталость, и нервное напряжение. Но, наверное, больше всего в этом была просьба о прощении, что не ценил ее раньше и вел себя, как эгоистичный подлец.

Девушка опешила. Она хотела освободиться и отмахнуться от этого нахала, но что-то в нем показалось ей таким родным и теплым. У нее было ощущение, что они давно знакомы. И она дала ему возможность выпустить первую волну эмоций наружу. Когда Тео немного успокоился, он сказал:

– Прости, не сдержался. Не знаю, что на меня нашло. Столько всего произошло за последнее время. – Затем, он немного отвернулся в сторону, взял нижнюю кромку хитона, вытер глаза и высморкался в нее. Со стороны это выглядело отвратительно. Но у Елены внутри похолодело в животе – она знала только одного человека, который мог вытереть нос о нижнюю кромку рубашки. И ей всегда было тепло и уютно, когда этот человек был рядом с ней и ее обнимал.

– Так мы знакомы? – повторила она свой вопрос, пристально глядя ему в глаза, словно пытаясь что-то в них рассмотреть.

– Эли, я тебе сейчас скажу три вещи. Каждая следующая будет бредовее и возмутительнее предыдущей. Но все это – чистая правда. И очень прошу тебя меня выслушать до конца и не перебивать. Это все очень важно для нас обоих.