Пиявка голубых кровей

Зачем мне Наталью Ивановну нервировать? Я давно несколько копий заказала, еще когда безголовая Нелька первый раз где-то связку выронила. Отдала ей новый ключ, строго предупредила: «На этом все, береги его, как кошелек».

Валентина рассмеялась.

– Так она через неделю портмоне непонятно в каком магазине оставила. Анекдот. Но Нелли мне не рассказала про бирку. Оцените глупость бабы. Она на кольце с ключом прицепила еще и бумажку с кодом охраны.

Когда Веня мне про то, как в ее кармане пошарил, рассказал и сообщил, что легко в нежилой особняк попал, я изумилась:

– Дом стоит на охране.

Мальчик мне колечко показал, а на нем бирка. Представляете? И ключ, и код, полный комплект. Паренек дверь открыл, код набрал, и готово. В их доме та же система. Сигнализацию устанавливал поселок, аппаратура у всех хозяев одинаковая, только пароли разные.

Глава 23

– Да уж, – пробормотала я, – неразумная женщина.

– Просто безголовая, – хмыкнула Валя, – Веня стал ходить в дом, он быстро разобрался, как работает компьютер, потом позвал Лесю. Делали они это, когда родители засыпали. У детей в руках оказались все гаджеты, они нашли Инстаграм Веры и поняли: мать на них зарабатывает.

Анетина опустила голову.

– Ребята несовершеннолетние, социально плохо адаптированные. Нормального общения со сверстниками у них не было. Образование странное. Психованная мамаша ребятам в голову вдалбливает:

– Вы инвалиды, вы работать не сможете. Зачем вам алгебра, геометрия, физика? Читать научились? И хватит. Посчитаете на калькуляторе.

– Полная чушь, – возмутилась я, – могу назвать многих людей, которые сидят в инвалидных колясках, но прекрасно работают в Сети, занимаются дизайном, ведением сайтов, создают фонды, пациентские организации. Посещают театры, заводят семью и счастливы. Почему Вера так поступает с детьми?

Валентина опять налила в мою чашку чаю.

– Отличный вопрос. Мне приходит в голову один ответ: они – ее возможность заработать. Инвалиды, которых не пускают в рестораны или куда-то еще. Простой такой способ, необременительный. Это же не у операционного стола стоять, не на заводе вкалывать, не одежду шить – таким профессиям обучаться долго надо. Просто смачно поскандалить, затем вывалить компромат в Сеть, собрать гроздья человеческого гнева и получить от рестораторов хорошую сумму. Сто процентов она в процессе скандала четко и не один раз говорит:

– Ославлю вас во всех соцсетях. Поинтересуйтесь, сколько у меня подписчиков. И, битте-дритте, управляющий расстегивает кошелек.

– Леся мне то же самое сказала, – вздохнула я.

– Брат с сестрой несовершеннолетние, – повторила Валя, – но в органы опеки обращаться бесполезно. Никто подростков у родителей не заберет. Они живут в прекрасных условиях, одеты, обуты, накормлены.

– Только мать их травит! – воскликнула я. – В прямом смысле слова, таблетками.

Анетина оперлась ладонями о стол.

– Это очень трудно доказать. Мы придумали такой план. Леся не пьет лекарства. Мать уходит, и Леся их выплевывает. Девочка симулирует симптомы, что ей не особенно трудно, так как все на собственном опыте прочувствовано. Она хромает, делает вид, что ее тошнит, очень мало ест. Вене приходилось глотать препараты, в противном случае у него прыщи пропали бы. Но он пил половину дозы.

Раздался скрип. Валентина сдвинула брови, а я произнесла:

– Вениамин, можешь перестать подслушивать под дверью, смело входи. Я тебе не враг!

В столовую вдвинулся подросток.

– Здрассти. Как вы догадались, кто в коридоре?

– Задача оказалась нетрудной, – пояснила я, – в прихожей стоят мужские ботинки.

– Сейчас их и женщины носят, – заметил Веня.

– Справедливое замечание, – согласилась я, – но мне не встречались дамы, чья обувь напоминает лодки. Какой у тебя размер?

– Сорок пятый, – признался Веня.

– Валентина сказала, что живет одна, ни детей, ни супруга у нее нет, – продолжала я. – И кто мог оставить в ее доме хрустальные туфельки?

– Любовник! – заявил мальчик.

– Веня! – возмутилась Анетина. – Ну ты и сказал! Какие амуры в моем возрасте.

– Вы прекрасно выглядите, – пожал плечами подросток.

– Мне известно, что у тебя нет близких друзей, – продолжала я, – в твоем возрасте дети зависят от родителей. Даже если у тебя завелся приятель, у него скрываться ты не сможешь. Мать друга начнет задавать вопросы, найдет Веру. Давай перестанем говорить о моей прозорливости и подумаем, что делать в создавшихся обстоятельствах. Твой план?

– Домой я не вернусь, – отрезал паренек, – половина таблеток не вызывает больших высыпаний. Мать опять приволокла чумовые лекарства. Она мне их раньше давала. Если их жрать даже в меньшем количестве, почки живо погубишь. Они очень токсичны. Их прописывают на короткий срок, если в крови обнаружены паразиты, черви. Так в интернете написано. Я поэтому и удрал. Ночью пешком к тете Вале пришел, она меня спрятала. У меня такой план. В Лондоне живет отец мамаши. У него нет нигде аккаунта. Или он его на такое имя открыл, что я не допер, какое оно. У Михаила Львовича Губарева, кроме нашей ополоумевшей мамашки, вернее мачехи, есть еще дочь…