Пик интуиции

Марьяна в воду заходить не спешила. Хотя она тоже принесла из своего бунгало сумку с ластами, увидев, что подруга собирается залезть в воду. Вот у Марьяны ласты были вполне профессиональные, и Варя на сто процентов была уверена, что дорогие, купленные в фирменном магазине. Денисова отлично плавала и брасом, и кролем, и прекрасно ныряла. Варя частенько за ней наблюдала на отдыхе и завидовала белой завистью. Есть же люди, которые не боятся сильного течения! Да еще женщины! Какая же Марьяна молодец!

Надев ласты и маску, Варя обернулась.

Марьяна стояла на берегу, тоже примеряя очки для плавания. Невысокая, но стройная, с подтянутой, спортивной фигурой, на которой черный с белыми полосками гидрокостюм из лайкры сидел как влитой. Пока подруга возилась со своими ластами, Марьяна успела облачиться в этот гидрокостюм и теперь надевала очки-маску, стараясь, чтобы в нее не попали волосы. Увидев, что Варя на нее смотрит, Денисова приветливо помахала рукой. Мол, не бойся, я тебя подстрахую.

Варя зашла в воду первой. Она неуверенно ощупывала ногой каждую впадинку. И все щурилась: где же проход? Наконец, она решилась и легла на живот. Через стекло маски она увидела морское дно совсем близко, прямо перед своим носом.

«Да здесь и в самом деле мелко», – облегченно подумала Варя и сделала пару гребков. Прилив почти достиг своего апогея, и Варю мягко, но настойчиво подхватила океанская волна. И понесла вперед, к рифу…

С берега на нее настороженно и словно оценивая ее мастерство как пловчихи, смотрела Марьяна…

Марьяна

«Я себя сделала сама, я никому ничего не должна».

Лолита, «Мой последний день на Титанике». Песня, мгновенно ставшая хитом. Понятно почему.

«Я себя сделала сама».

Так частенько утешают себя сильные одинокие женщины. Якобы сильные. Они сильные, потому что им деваться некуда. Мужика-то нет. Нет права быть слабой, иначе пропадешь. И вот они себя делают, упираясь изо всех сил. И гордятся этим. Они многого добиваются, от отчаяния, для того, чтобы доказать: мир вовсе не принадлежит мужчинам. Они феминистки поневоле, эти женщины, но это гораздо хуже, чем быть феминисткой по убеждению. Последние добиваются равенства, а первые – главенства.

Марьяну Денисову по праву считали женщиной успешной и сильной. Ее уважали, даже побаивались. О! Она себя сделала сама! Любому мужику сто очков вперед даст! Мужик нынче слабый пошел, сплошные нытики и неудачники. Умной, красивой, а главное, сильной женщине и без мужика хорошо. Как хочу, так и живу, ни под кого не подстраиваюсь.

И сама Марьяна любила так говорить: «Я себя сделала сама, я никому ничего не должна!»

Но кто бы знал, что творится у нее на душе?..

… Первая в жизни работа. А ее почти никакой нет. На дворе девяностые, раньше было распределение, а теперь свободные дипломы в руки – и вперед! Выживай, как знаешь. Муж – явный неудачник. Тоже желторотый журналист, недавний выпускник МГУ, без опыта работы, Марьяна выскочила за него по глупости на последнем курсе института. Зачем, спрашивается? Чтобы штамп поставить в паспорте? Сменить социальный статус: замужем. Теперь ее муж целыми днями лежит на диване, читает философов или смотрит в потолок. И постоянно жалуется на жизнь:

– Не могу найти работу по своей специальности. Приятели зовут в Польшу, за товаром.

– Ну, так езжай! – злилась Марьяна.

– Загранпаспорт надо делать, – вздыхал Ваня Денисов.

– Сделай! Какие проблемы?

– Денег нет.

– На паспорт я найду. Делай, езжай.

Муж смотрел на нее с ужасом. Еще бы! Эти огромные клетчатые сумки с товаром такие тяжелые! А если на незадачливых челноков «наедут»? Всякое ведь рассказывают. Это не работа, а сплошные риски!

Представить, что ее супруг с употреблением ненормативной лексики отбивается от таможенников или, сжав кулаки, отражает нападки рэкетиров, Марьяна, убей, не могла. Ее Денисов все отдаст безропотно, по первому требованию. А ей потом выплачивать! Залезать в огромные долги Марьяне не хотелось, и она отступала.

В течение двух лет ее муж отверг несколько дельных предложений только потому, что это, с его точки зрения, было рискованно. А на деле надо было просто оторвать зад от дивана и куда-то пойти.

– Иди уже работать хоть куда-нибудь, – не выдерживала под вечер Марьяна, уставшая, разбитая, измученная попытками хоть что-нибудь сделать. Хоть какие-то деньги раздобыть. Деваться ей было некуда: квартирка, в которой они жили, принадлежала мужу.

– Кому я нужен? – вяло откликался благоверный.