Пик интуиции

Людмила Эдуардовна не только так думала, но и говорила в открытую. Ее позиция сразу была озвучена вместе с надеждой, что этот неравный брак вскоре развалится. Бросил же Леня свою куклу и женился на женщине достойной, образцовой во всех отношениях. Умной, энергичной, предприимчивой. И даже рождение внучки Людмилу Эдуардовну не смягчило, хотя она сразу признала:

– Наша, Коняевская.

Инна и впрямь была похожа на отца. Рослая, широкоплечая, с густыми темными бровями и волосами. В школе Инну Коняеву сразу же записали в баскетбольную секцию.

– Могучая девочка, – с уважением сказал тренер.

Именно так: могучая. Варя погрустнела. Вряд ли стоит девочке гордиться таким «комплиментом». То, что ее могучая Инна удачно вышла замуж, стало для Вари сюрпризом. Видать, европейцы оценивали женщин по каким-то там своим критериям. Юленька Денисова, яркая, как экзотическая птичка, модница и кокетка, с треском провалилась на заграничном рынке невест, зато могучая Инна, походам по модным бутикам предпочитающая походы в горы и долгие велосипедные прогулки где-нибудь за городом, напротив, была востребована.

– Странная пара. Но они друг друга стоят, – с грустью думала Варя, глядя на дочь и ее мужа-француза.

Оба высокие, могучие, с мускулистыми загорелыми ногами, короткими стрижками и одинаковыми лицами: волевыми. Одетые в неизменные кроссовки и штормовки, в любую погоду, хоть в жару, хоть в дождь, за плечами у обоих болтаются видавшие виды рюкзаки. Мамины жизненные ценности Инну абсолютно не интересовали. Также как и ее мужа-француза. Оба были фрилансерами и, к удивлению Вари, хорошо зарабатывали.

«Ох уж эта Европа, – с осуждением думала она. – Не понимаю я их. И они меня не понимают».

Впрочем, и отец был для Инны такой же чужой. Они почти не общались. Но все это было потом, через много лет после тех самых похорон, на которых и решилась Варина судьба. А похороны были пышные…

… Житейский ум и женская интуиция подсказали Варе, что скандалить со свекровью бесполезно. Эту битву Варя проиграет. Она порою чувствовала себя отбившейся от стада антилопой. Точнее, ее отбили, отрезали от родины и близких ей людей. Варино «стадо» безропотных и покорных судьбе людей паслось где-то там, за пределами ее теперешнего круга общения. Все пути назад отрезала львица – Людмила Эдуардовна. Да и Веня, хоть и был трусоват, но родился-то он в прайде хищников, а не в стаде антилоп. И прибиться к ним не спешил. Просто царские детеныши теряют хватку, если им не дозволяют охотиться самостоятельно. Вот и Веня-Конь выродился, поскучнел. Но Варю от прежней жизни отрезал. И пришлось ей выживать в этой чуждой для нее среде, приспосабливаться к свекрови, с которой они разъехались не скоро.

Эти годы совместного проживания с Людмилой Эдуардовной дались Варе тяжело, несмотря на то, что их московская квартира была огромна. В элитной сталинке, соседи по подъезду – сплошь бывшие партийные бонзы, еще те, «совковые». Кто-то ушел со сцены, а были и такие, как Коняевы, успевшие к разделу пирога и жившие и теперь роскошно: загородный домина с бассейном, личный шофер, иномарки класса «премиум», отдых за границей… И прислуга у Коняевых имелась, приходящая домработница. Варя с трудом заставила себя не лезть со своей помощью к женщине, которая была лет на двадцать старше нее и явно уставала. Направляясь на кухню, Варя ловила на себе презрительный взгляд свекрови:

– Плебейка! – и поспешно отступала.

Но став Коняевой, Варя перестала жаться к своим «антилопам». Хватит уже быть «травоядной»! Она заставила себя измениться. Только няню к дочке не допустила. Не сразу, не при Людмиле Эдуардовне. Потому что в дочке было Варино спасение, свекровь-то в детскую заглянуть не спешила и вставать ночью, чтобы успокоить плачущего ребенка, не желала.

И в детской воцарилась Варя, а заодно и в Венином огромном сердце. В те далекие годы у них все еще было хорошо. Несмотря на предсказания свекрови, их брак пережил все невзгоды и ее саму.

Но личину покорности Варя носила по-прежнему. Она все время улыбалась, никогда не говорила «нет», оказывала свекрови все положенные знаки уважения, а главное – слушала.

Со временем она этому научилась: слушать. Внимательно, распахнув огромные голубые глаза и кивая в такт словам собеседника: как же я вас понимаю! Недоверчивая свекровь поначалу роняла сквозь зубы:

– А я почем знаю!

Или:

– Иди, сама разберись!

Но потом привыкла к снохе и стала ее поучать. А Варя вдруг проявила интерес к семейному бизнесу. Нужные люди частенько приезжали в их загородный дом, приходили на семейные праздники и юбилеи. Варя держалась рядом со свекровью, помогала ей принимать гостей, занимала их, когда сама Людмила Эдуардовна не успевала. Прошел год, другой, и о Варе стали говорить:

– Какая прелестная сноха у Людмилы Эдуардовны!

– Милая женщина эта Варенька Коняева.

– Само очарование! Да еще хозяйственная.

Варя с улыбкой собирала комплименты, словно мед с цветков, и, как трудолюбивая пчелка, носила их в свой семейный улей. Она готовилась.