Пик Ленина

Альпинисты шли связанные друг с другом прочной веревкой. Прокладывать путь в глубоком снегу с тяжелыми рюкзаками за плечами было нелегко; несмотря на пологий подъем, им приходилось останавливаться через каждые пять — десять минут для отдыха. Ослепительно сияло солнце. Свежевыпавший снег сверкал в его лучах тысячами огней, и только темные защитные очки предохраняли глаза от световых ожогов.

К концу дня альпинисты подошли к седловине и, таким образом, «перешагнули» за наибольшие высоты, которых до этого времени советские альпинисты достигали на Кавказе, при восхождении на Эльбрус (5633 м). Еще час подъема — и группа вступила на высшую точку седловины 5800 м.

За седловиной начинался очень крутой спуск на север. Снежный склон, перерезанный трещинами и сбросами, двумя километрами ниже переходил в мощный ледник. Он уходил к западу, огибая северный отрог, примыкающий к Заалайскому хребту выше того места, где находились наблюдатели. С перевала было видно, что безымянный ледник был только одной ветвью мощного оледенения, покрывавшего северные склоны пика Ленина и простиравшегося в ущелье, которое было окружено уже бесснежными хребтами. А еще дальше, в голубоватой дымке, лежала Алайская долина и высилась цепь снежных вершин Алайского хребта.

Палатки для ночлега пришлось установить в снегу, отрыв в нем неглубокие ямы, которые должны были хоть немного защитить альпинистов от холодного, пронизывающего ветра. Спали плохо — давала себя знать высота. Всю ночь ветер сотрясал обледеневшие изнутри полотнища палаток.

Наступило ясное и солнечное утро, но ветер не стих, и было очень холодно. В Ферганской долине в это время стояли жаркие дни, созревал виноград и начиналась уборка хлопка, а здесь на гребне Заалайского хребта бушевал ледяной ветер и было -20°. У альпинистов, пытавшихся подняться на первый крутой взлет гребня, ведущего к пику Ленина, сразу же начали коченеть руки и ноги. Проваливаясь по пояс в сухом, рыхлом снегу, они за час поднялись всего на три десятка метров. От восхождения пришлось отказаться, и альпинисты спустились вниз, в базовый лагерь.

Пришла памирская осень. Альпинисты Л. Л. Бархаш, В. Н. Никитин, А. И. Поляков и С. Я. Ганецкий должны были возвратиться в Москву. Они начали спуск на юг, к р. Сауксай. Однако Н. В. Крыленко решил предпринять новую попытку восхождения на пик Ленина. На этот раз его спутниками были прикомандированный к экспедиции красноармеец В. Нагуманов, сопровождавший Н. В. Крыленко в 1928 г. во время его походов в верховья ледника Федченко, сотрудник геологической группы Н. В. Латкин и рабочий комсомолец Д. Иванов.

К 12 часам дня 13 сентября новая группа под руководством Н. В. Крыленко снова поднялась на седловину в Заалайском хребте и после короткого отдыха стала подниматься на запад по направлению к вершине. Самочувствие Д. Иванова резко ухудшилось, и в 3 часа дня, преодолев часть крутого взлета гребня, пришлось стать на ночевку. Группа находилась на 6000 м над уровнем моря.

В 6 часов утра Н. В. Крыленко с двумя спутниками начал восхождение (Д. Иванов остался в палатке). Было очень холодно, минимальный термометр, зарегистрировав -30°, отказался действовать. На альпинистах была вся их теплая одежда, валенки. До вершины оставалось 1130 м подъема по вертикали. По расчетам Н. В. Крыленко, скорость их продвижения должна была составить не менее 110 м в час; только в этом случае они смогли бы достигнуть вершины и до наступления темноты возвратиться в лагерь. Однако график подъема был нарушен последовавшими затем событиями. После трех часов подъема отказался от восхождения и отправился вниз Н. В. Латкин, а с высоты 6600 м вынужден был начать спуск и В. Нагуманов.

Н. В. Крыленко один продолжал подъем к вершине. Он опаздывал; было уже два часа дня, а до цели оставалось еще 530 м подъема. Несмотря на холод и сильный ветер, вздымавший снежные вихри, он упорно, напрягая все силы и волю, шел вперед. Н. В. Крыленко продвигался к последнему перед вершиной самому трудному, третьему взлету гребня. Но скорость подъема неизменно падала: в 16 часов 20 минут до высшей точки пика оставалось еще 280 м подъема по вертикали. Н. В. Крыленко остановился в раздумье. Вспоминая потом об этих минутах, он писал: