Пик правды

Включив радио, Дмитрий Романович увлеченно погрузился в кулинарные хлопоты. Согласно утвержденному им самим меню, праздничный завтрак должен был включать в себя следующие блюда: легкий овощной салат с брынзой и морепродуктами, более сытный салат с бужениной и маринованными огурчиками, фондю из четырех сортов сыра с креветками и хрустящим багетом, тарталетки с икрой и слабосоленой семгой, запеченная в духовке лазанья, а также заказанные еще вчера пирожные с творожной начинкой, которые с минуты на минуту вместе с цветами и выпечкой должен был доставить курьер. Томящиеся с вечера в холодильнике две бутылки Veuve Clicquot «Rich» Rose идеально подходили к планируемому скромному завтраку. Во всяком случае, Хомочка пила исключительно сладкое шампанское, полагая брют и прочие сухие и даже полусухие вариации шипучего напитка созданными исключительно для того, чтобы повышать кислотность и вызывать язву желудка.

А мы с тобой летали вдвоем,
Я верю, ты расскажешь потом
Про то, как мы летали, оо-у-о,
про то, как мы летали…

Подпевая звучащей из динамиков мелодии, Хованский чуть было не пропустил телефонный звонок. Прежде чем ответить, он взглянул на экран и удивленно хмыкнул. Номер был незнакомым, более того — выглядел несколько странно.

— И что это у нас за Зимбабва такая? — пробормотал Дмитрий Романович, поднося смартфон к уху.

— Дима! Димочка! Это ты? — услышал он в телефоне взволнованный, показавшийся ему знакомым голос.

— Может, кому и Димочка, — недовольно буркнул Хованский, уменьшая громкость музыкального центра. — Вы кому звоните, мадам?

— Дима, это я, Димочка! — всхлипнула трубка. — Алла.

— Аллочка? — переспросил генерал и тут же испуганно оглянулся. Убедившись, что на лестнице не слышно шагов супруги, Хованский немного успокоился. — Радость моя, ты только не обижайся, но твой звоночек сейчас совершенно не вовремя. Вот прям совсем. Понимаешь, у меня тут праздничные, так сказать, хлопоты. Да, я тебя, конечно, тоже поздравляю…

— Димочка, у нас беда. — Из динамика вновь донеслись всхлипывания. — Они хотят его убить. Они прямо сейчас его убивают!

— Так, без паники! — Хованский всегда отличался быстротой реакции и умением понимать, когда ситуация действительно требует его вмешательства. — Говорим четко и внятно. Кто убивает, кого убивает? И адрес! Адрес мне давай, я сейчас группу вышлю.

— Я не знаю. — Всхлипывания на мгновение утихли, но затем разразились с новой силой.

— Алла, мать твою, — начал терять терпение Дмитрий Романович. — Чего ты не знаешь? Кого убивают? Где ты, черт тебя дери, находишься?

— Мы в «Ковчеге», — еле слышно донеслось из динамика.

Глава 2, в которой выясняется, что у Юрки проблемы начались еще раньше, чем у остальных

Юрка проснулся от головной боли. Свесив ноги с дивана, он попытался нашарить ногами тапочки, но безуспешно. О том, чтобы наклониться, не могло быть и речи. Голова категорически возражала против любого резкого движения. Ей вторил желудок, явно желающий избавиться от части так и не переваренных за ночь продуктов.

Продукты… Разве это можно назвать продуктами? Передержанные на плите макароны с еще более разварившимися, разбухшими и полопавшимися сосисками, а к ним в придачу большая пластиковая упаковка с салатом. Как же он назывался? Кажется, боярский. Или царский? Посмотреть бы на тех бояр, которые бы его есть стали.

Кое-как поднявшись на ноги, Юрка медленно двинулся в сторону туалета. Да, салат оказался редкостной гадостью, хотя дело, конечно, совсем не в нем. Во всяком случае, голова болит точно не от мелко нарезанного непонятно чего, обильно приправленного майонезом.

Едва успев добраться до унитаза, Юрка переломился пополам, и его вырвало вонючей жижей, наполненной ошметками овощей и полукопченой колбасы, заменявшей в салате куриную грудку. Почувствовав себя немного лучше и забыв спустить в унитазе воду, Юрка поковылял на кухню. Конечно, можно было сперва зайти в ванную комнату и там умыться, но к чему делать лишние шаги, если на кухне тоже есть раковина?

На его счастье, в упаковке обезболивающего еще оставались последние две таблетки. Немного подумав, Юрка проглотил обе, запив их полной кружкой холодной воды из-под крана. Все. Теперь остается только ждать. Минут через двадцать, если повезет, через пятнадцать таблетки подействуют, и пульсирующая боль в голове начнет затухать. Разве что приоткрыть окно. Говорят, свежий воздух облегчает похмелье.

Потянув на себя оконную створку, Юрка поежился и тут же захлопнул ее обратно. Может быть, на календаре и весна, вот только природа об этом явно не в курсе. Тем более сейчас, под утро, когда набравший силу мороз чувствует себя полноправным хозяином на городских улицах.

Юрка взглянул на стоящие на холодильнике часы-радиоприемник. На темном экране тускло высвечивалось рубиново-красным: 06:39 06.03. Говоря по-русски, без двадцати семь, шестое марта. Суббота.