Пик правды

— И как же ты, дядя, наркотики искать собирался, если у нас отродясь их не было?

— Тебя мама в детстве в цирк водила? — в тон ему отозвался Дмитрий Романович. — Фокусника тебе там показывали, как он из шляпы кролика достает? Вот и я могу фокус показать. У меня есть люди специально обученные, только они руку тебе не в шляпу засовывать будут, а в другое место. Пошарят там как следует, а потом и вынут героина граммов двести. Причем все при зрителях, как в цирке. Эти зрители затем еще в протоколе распишутся, в графе «понятые». Еще есть тупые вопросы? Тогда на взлет!

В ожидании вылета Лунин, получивший краткие инструкции от Хованского, предавался только ему ведомым размышлениям, уставившись в мутное стекло иллюминатора. Затем выбрался из кресла и подошел к сидящему через два ряда от него Изотову. Переложив сумку полковника на свободное место, он занял соседнее кресло.

— У нас здесь странный коллектив. Или я чего-то не понимаю? — Он наклонился прямо к уху удивленно повернувшегося к нему Изотова.

— Это точно, Лунин, ты много чего не понимаешь, — хмуро отозвался полковник. — А коллектив странный, это точно. Одно только твое присутствие чего стоит.

Илья смущенно вздохнул. Он понимал, что вряд ли когда-нибудь сможет рассчитывать на дружеское общение с Изотовым, но все же хотел разрешить имеющиеся у него сомнения.

— И все же. Мы как по делу работать будем? Ни оперативников, ни экспертов. А если этого Зарецкого уже подорвали?

— Не должны пока. — Изотов бросил быстрый взгляд на левое запястье. — Еще полчаса в запасе. Если повезет, успеем застать.

— И что? — продолжил допытываться Лунин. — Кто его разминировать будет? Мне что-то кажется, саперов здесь тоже нет.

— Сапер есть, успокойся, — раздраженно бросил в ответ полковник. — Сапер и группа захвата. Собственно, больше никого и не требуется. Понятно?

— Понятно, — кивнул Илья. — Непонятно, чего их так много. Мы что, отель будем брать штурмом?

— Мы будем в отеле проводить обыск, — неохотно ответил Изотов. — Силами спецназа. Под моим руководством. Теперь уяснил?

— А что, оперативников для этих целей уже не привлекают? — удивился Илья.

— В данном случае — нет, — рявкнул Изотов, — потому что у них, Лунин, есть один большой недостаток, как и у тебя. Они слишком много вопросов задают.

— А вопросы, значит, задавать нежелательно? — Илья сделал вид, что не замечает раздражения собеседника.

— Именно, Лунин, — успокаиваясь, кивнул полковник, — именно так. В этом деле чем меньше вопросов, тем спокойнее.

Илья немного помолчал, осмысливая услышанное, затем любопытство все же взяло верх.

— Слушай, а что за спецназ такой странный? Ни одного лица знакомого, они, что, не от УВД?[2]

— Не от УВД, — буркнул Изотов.

— А от кого? — проявлял все большую любознательность Лунин.

— Понятия не имею. Что, в области мало спецназов? И внутренние войска, и гвардия, и кого только нет. Тебе какая разница?

— А что искать будем? Думаешь, еще где-то может быть взрывчатка?

— Типун тебе на язык, — с отчаянием махнул рукой Изотов. — Телефоны искать будем.

— Телефоны? — зачем-то переспросил Илья, прекрасно расслышавший ответ Изотова.

— Телефоны, диктофоны, флешки. Все подряд. Все носители информации, какие есть. Я только не очень представляю, как в здоровенном здании можно найти спрятанную флешку или карту памяти. А ведь еще вокруг территория. Можно под любым камнем спрятать.

Рокот вертолетного двигателя и шум вращающихся лопастей к явному облегчению полковника прервали его общение с Луниным.

— Вот и все. Все, что я знаю. Больше рассказывать нечего.

Мертвенно-бледное лицо Зарецкого превратилось в застывшую маску отчаяния. Губы его уже почти не шевелились, отчего все слова превращались в едва различимый поток звуков.

— Уже сто семьдесят семь. Три минуты! Осталось три минуты! Почему вы не выключаете? Мне нечего больше сказать. Выключите таймер! Я прошу, я прошу вас. Выключите его!

— Вовсе не надо так нервничать!

Услышав такой знакомый, пусть и совершенно безразличный голос в динамике, адвокат на мгновение ожил. На щеках его проступило слабое подобие румянца, а вырывающиеся изо рта звуки вновь превратились в некое подобие человеческой речи.

— Слава богу, вы меня слышите! Выключайте, выключайте его скорее!

— Сейчас, Зарецкий, имейте терпение, — отозвался голос.

Почти минуту ничего не происходило, за исключением того, что на маленьком электронном табло число 177 сменилось на 178.

— У нас проблема, — наконец констатировал голос. — Олег Владиславович, не хочется вас расстраивать, но, кажется, что-то слетело в настройках передатчика.

— Что значит — слетело? — попытался было возмущенно выкрикнуть Зарецкий, но изо рта его вырвался лишь жалобный, почти неслышимый шепот. — Я ведь все сделал, как вы хотели. Я же выполнил наш уговор! Выключите, выключите эту штуку. Не убивайте меня!

— Конечно, есть вариант, что я зайду к вам в комнату и отключу устройство на месте, — вновь ожил динамик, — но знаете, меня он не устраивает. Я не хочу, чтобы вы меня увидели, Олег Владиславович. Так что, еще раз извините, ничем не могу вам помочь. Прощайте.