Пик затмения (СИ)

Женщина с гривой мандариновых кудрей была одета так ярко, что напоминала фейерверк в праздничной упаковке. Джинсы с лоскутными заплатами на коленях, синее шерстяное пальто в крупную клетку и оранжевый шарф, образующий дичайший диссонанс с волосами. Но самым удивительным было ее лицо: открытое, с огромными голубыми глазами, будто в теле взрослого человека оказалась пятилетняя девочка. Она улыбнулась, и Мара не смогла не улыбнуться в ответ.

– Извините, мне показалось, вас могут обидеть, – виновато произнесла женщина. – Надо же, как совпало! Я машинально по-русски, а вы… Повезло так повезло! Представляете, только приехала, шведского не знаю, да и на английском-то еле-еле…

– Вам помочь? – Мара указала взглядом на огромную вязаную сумку, которая то и дело сползала с плеча незнакомки. И судя по тому, как женщина морщилась, поправляя ее, весила ноша не меньше спелого арбуза.

– Да нет, сама виновата, таскаю все… – чудачка фыркнула, сдув с лица пружинку рыжих волос. – Мне надо попасть поближе к центру. Меня должны были встретить, но… Поеду искать отель. Вы, кстати, не посоветуете что-нибудь приличное и… – она стыдливо понизила голос и прикрыла рот рукой. – … не очень дорогое.

– Мы как раз едем на Биргер Ярлсгатан.

– Куда, простите?

– Это большая улица. Если не самая большая в Стокгольме, – улыбнулась Мара. – Наверняка там есть какой-нибудь отель.

– Я буду очень благодарна! – выдохнула женщина и снова поправила сползающую сумку. – Кстати, я – Татьяна.

– Тамара.

Сэм наблюдал за беседой крайне настороженно, и еще сильнее нахмурился, когда незнакомка увязалась за ними к стоянке такси.

– Кто она? – тихо спросил он по дороге.

Старый Нанук не знал русского, и теперь со свойственным ему подозрением косился на яркую попутчицу.

– Понятия не имею, – беззаботно отозвалась Мара. – Просто туристка.

– Ты всегда так доверяешь людям?

– Перестань, ты только посмотри на нее! Ее психологический возраст даже меньше моего!

– Чушь, – проворчал дед. – Человеку столько лет, сколько он прожил. Все остальное – ложь.

Но Мара не обратила внимания на стариковские глупости. Она была рада хоть одному приятному собеседнику во всей этой кутерьме. Человеку, который далек от Совета, Союза… Если не считать Советского Союза, конечно.

К счастью, настоять на своем Сэм не успел: машина подъехала мгновенно.

– Приехали отдыхать? – поинтересовалась Мара, устроившись рядом с Татьяной на заднем сиденье такси.

– Смеешься? – весело хмыкнула та. – Вон, какой холод. Нет, по работе. Если бы я выбирала, приехала бы сюда весной. А ты как оказалась в Швеции?

– Учусь, – Мара посерьезнела. – Закрытая школа. По правде говоря, я сюда перебралась насовсем.

– И как тебе? – женщина ободряюще улыбнулась, видно, старалась сменить тему. – Нравится или скучаешь по России?

Мара не стала упоминать детский дом, чтобы не выглядеть несчастной сироткой. Просто дернула плечами и равнодушно цокнула.

– Не знаю… Везде свои сложности.

– Это да, – Татьяна поджала губы и опустила взгляд. – Я слышала, что произошло сегодня в порту. Подумать только: пожилой человек сгорел заживо! Никому бы не пожелала такого!

– Я его знала, – Мара принялась сосредоточенно ковырять заусенец. – Он работал в нашей школе. Хороший был! Странный только.

– Почему странный?

– Жил сам по себе, никому ничего не рассказывал. Мы с друзьями считаем, что он вообще вел двойную жизнь… Но это так, подозрения. У меня есть подруга, Брин. Не представляете, какая фантазерка!

Мара сама не заметила, как разговорилась. Никогда не считала себя болтушкой, но незнакомцу, которого никогда больше не увидишь, как-то легче выложить все, что накопилось на душе. К тому же, снова общаться на русском оказалось так естественно и приятно, что Мара никак не могла остановиться.

Разумеется, она не стала рассказывать про перевертышей и всякие политические тонкости, но с удовольствием поведала Татьяне и про друзей, и про одинокого старика Густава…

– Жаль, что я его больше не увижу… – задумчиво подытожила Мара, и вдруг запнулась: уж слишком внимательно слушала ее попутчица. – Постойте… А откуда вы знаете, что на лодке сгорел пожилой мужчина?

Она не могла перепутать: детектив ясно сказал, что информацию пока не разглашали.

– Наверное, мельком услышала по местному радио… – замялась Татьяна.

– Вы же не говорите по-шведски! – Мара прищурилась, почти как ее дед пятнадцать минут назад. – Скажите правду: кто вы такая?

Женщина снова поджала губы, и с ее лица исчезла вся детская непосредственность. Вздохнув, она сунула руку в карман пальто и вытащила блестящий значок с изображением солнца.

– Детектив Кошкина, – представилась она без улыбки. – Верховный Совет солнцерожденных, следственный департамент.

6. Черное солнце

– Отлично… – Мара закатила глаза, злясь на саму себя за глупость и недальновидность.