Пикантная тайна банкира

– Вот как? Ну, не знаю. – Валентина в сомнении покачала головой.

– А что здесь не так? Почему вы подвергаете сомнению его информацию? – спросила я.

– Так Деревянщиков уже почти неделю находится в отпуске без сохранения содержания и в офисе не появляется. У него мать серьезно больна. Откуда же он может быть в курсе? – Секретарша пожала плечами. – Правда, недавно он приходил сюда, но Джембровского не застал.

– А зачем он сюда приходил? – спросила я.

– Отпуск у него уже заканчивался, а ему нужно было мать везти в Москву на операцию. Вот он и приходил продлить отпуск, – объяснила Валентина.

Получается, что в «Бонбанке» я Деревянщикова сегодня не встречу, поскольку он находится в отпуске. Тогда попробую выяснить у секретарши, что же из себя представлял Джембровский как человек. Точнее, какими качествами он обладал. Пока о нем с этой стороны мне известно только со слов его тетушки Елизаветы Максимовны. Ну, как правило, родственники о членах семьи отзываются очень даже положительно.

Закину-ка я удочку на предмет этих качеств у Джембровского.

– Вот вы, Валентина, сказали, что Иннокентий Алексеевич согласился предоставить отпуск своему сотруднику. Стало быть, он был отзывчивым, душевным и добрым руководителем, – начала я, но Валентина с негодованием меня перебила:

– Добрым?! Да вы что?! Кто только такое мог про него сказать? А, догадываюсь! Конечно, только подхалимы!

– Ну, ты бы постыдилась о покойнике плохо говорить, – подала голос молчавшая до сих пор уборщица.

– А мне нечего стыдиться! Я говорю то, что было на самом деле! И мне плевать! Пусть меня уволят, а меня точно уволят, я это знаю! Вот придет на место Джембровского его заместитель Волошников и, уж конечно, притащит своих людей. Мне, естественно, место тогда точно не найдется. Ну, и ладно! И не очень-то надо…

– Валентина, вы успокойтесь, пожалуйста, и расскажите конкретно, что вы имеете в виду, – попросила я не на шутку разволновавшуюся секретаршу.

– А то и имею! – снова выкрикнула секретарша. – Не всем же быть куклами Барби!

Ах, вот оно в чем дело! Судя по всему, Валентину возмутило то, что помимо нее у Джембровского была еще одна «секретарша». А может быть, их было несколько, так называемых девушек по вызову, которые сопровождали крупных руководителей в деловых поездках. Стало быть, Валентину обидело предпочтение, которое Иннокентий Алексеевич отдавал не профессиональным качествам, а смазливой внешности. Но если уж начистоту, то невзрачная внешность Валентины не оставляла ей никаких шансов в этом плане.

Однако, как оказалось, Валентина имела в виду совсем другое:

– Вот вы только что сказали, что Джембровский был добрым человеком, – начала она, – но разве добрый человек может издеваться в извращенной форме? Даже над проституткой?!

– Валентина, опомнись, что ты несешь? – снова одернула секретаршу уборщица.

– Да вы же, Зинаида Леонидовна, ничего не знаете! – в сердцах воскликнула Валентина. – Ну, признаю, я погорячилась, что назвала проституткой Маргариту Стенюшину. Но Джембровский такое с ней проделывал!

– Да ты что, свечку, что ли, держала? – Уборщица продолжала на нее наступать. – Как можно так говорить о покойнике?

– А вы думаете, почему Ритка уволилась, не проработав и недели? Всему же есть предел! Нет, конечно, к некоторым он нормально относился. Хотя бы к тому же Деревянщикову. Но тот давно работает в банке. А может быть, их что-то еще связывает, я не знаю. Но к большинству сотрудников Джембровский относился по-хамски. Мог обругать ни за что, мог придираться по пустякам и премии лишить, мог…

Валентина махнула рукой.

– Ладно. Лучше я буду молчать. Просто меня вывело из себя, когда я услышала, что шеф был хорошим человеком.

– И все же ты, Валя, неправа, – покачала головой Зинаида Леонидовна.

– Ну-ну, – усмехнулась секретарша, – расскажите тогда вы, каким замечательным человеком был Джембровский. – И она вышла из кабинета, демонстративно хлопнув дверью.

– А вы, Зинаида Леонидовна, давно знаете Иннокентия Алексеевича? – спросила я.

– Да, порядочно. Мы познакомились еще тогда, когда Иннокентий Алексеевич был генеральным директором магазина модной одежды «Милан». Причем этот магазин он и еще несколько его друзей открыли буквально с нуля. Сначала арендовали помещение в подвале. Столько грязи им пришлось вывезти, пока там все в порядок привели, пока магазин буквально засверкал.

– Это что же, Иннокентий Алексеевич сам принимал в этом участие? – удивленно спросила я.

– Представьте себе, да. Он не гнушался обычной, я бы даже сказала, черновой работы. Я у него сначала в магазине подрабатывала уборщицей. Ну а потом он меня в банк взял. И вы знаете, за столько лет работы я не слышала от него никакой грубости в свой адрес. Да и с другими сотрудниками он общался уважительно. Ну, конечно, всякое могло быть. Иной раз он мог и не сдержаться, но ведь живой же человек… был.

Уборщица замолчала.

– Скажите, Зинаида Леонидовна, а вы знаете Константина Михайловича Веретенникова? – спросила я.

– Знаю, конечно, это один из клиентов банка.

– А как они общались с Иннокентием Алексеевичем?