Пикантная тайна банкира

Сначала Веретенникова ввели в кабинет, в котором на столе, на самом видном месте лежали украшения Безрассчетновой: колье, серьги и перстень.

Я внимательно наблюдала за реакцией Веретенникова. Он равнодушным взглядом окинул стол. Никакой реакции. Или это игра? Нет, так сыграть очень трудно, почти невозможно.

Затем началась процедура опознания. В кабинете стояли пять мужчин, внешне и по возрасту подходящие под типаж Веретенникова. Он, естественно, стоял среди них. В кабинет ввели Шилова.

– Виктор Борисович, внимательно посмотрите на находящихся здесь людей и скажите, видите ли вы среди них человека, который три дня назад ночью приходил к вам домой, – сказал Кирьянов.

Шилов сначала несколько минут смотрел на стоявших перед ним мужчин, потом подошел к Веретенникову, но, покачав головой, отошел назад и сказал:

– Нет, он вроде бы… и подходит, но поручиться не могу. Да, тот был не такой корпусный и немного ниже ростом.

Когда Шилова увели, я спросила Веретенникова:

– Скажите, среди вашего окружения есть человек, который испытывает к вам сильную неприязнь? Может быть, вы кому-то очень сильно насолили, кого-то обидели, в общем, перешли дорогу, образно говоря. Кто-то ведь назвался вашим именем. И это неспроста.

Веретенников вытер пот со лба и, подумав, сказал:

– Я так с ходу сейчас ничего не могу сказать. Надо подумать и вспомнить. Конечно, у меня периодически возникали… инциденты и с сотрудниками, и с теми, кто у меня не работает. Но в данный момент я просто не в состоянии ничего сказать.

– Хорошо, вот вам моя визитка, – я вынула из сумки и протянула Веретенникову листок со своими телефонами. – Если вспомните, то позвоните.

Я вышла из отделения и направилась к машине.

Итак, отпал еще один подозреваемый. Мне остается только одно: снова направиться в дом, где проживал Иннокентий Джембровский, и поговорить наконец с его соседкой Полиной Георгиевной. Надеюсь, она уже вернулась.

Подъехав к дому, я припарковалась и вошла в подъезд. Сегодня дежурила снова Наталья Евгеньевна, как и тогда, в тот день, когда был застрелен Иннокентий.

– Здравствуйте, а вы снова к нам? – спросила она меня. – Вы, наверное, уже нашли того преступника, который убил нашего жильца, Иннокентия Алексеевича?

– К сожалению, еще не нашла, Наталья Евгеньевна, – ответила я ей.

– Жаль, конечно. Но я уверена, вы его обязательно найдете, – сказала женщина.

– А почему вы так в этом уверены? – спросила я ее.

– Ну а как же? Вы – такая энергичная, деятельная, вы так упорно ищете убийцу. Сразу видно, что вы целеустремленная, а такие люди всего добиваются.

Консьержка просто забросала меня комплиментами. С чего бы это? Или она чувствует свою вину? Ведь она же скрыла от меня, что не все время следила за подъездом в тот день. Правда, на все сто процентов я не могла быть в этом уверена. Но наш разговор с ее сменщицей, из которого я узнала, что у Натальи Евгеньевны серьезно больна мама, натолкнул меня на мысль, что женщина могла пойти проведать ее как раз в тот промежуток, когда произошло убийство. Сейчас я проверю свое предположение.

– Да, Наталья Евгеньевна, я привыкла добиваться поставленной цели. Но когда мне не чинят препятствия в виде сокрытия информации, то у меня это получается гораздо лучше, – напрямую, без обиняков, сказала я.

– А кто же скрывает от вас информацию? – Консьержка недоуменно посмотрела на меня. – Я что-то вас не понимаю.

– Да вы, Наталья Евгеньевна, и скрываете. Точнее, вы сказали мне неправду.

Я пристально посмотрела на женщину. Она заметно заволновалась.

– Я?! Когда я вам сказала неправду? – воскликнула консьержка. – Я… на самом деле… не… – Она вдруг замолчала.

– Наталья Евгеньевна, когда я вас спросила, все ли время вы были на своем месте в тот день, когда был убит Джембровский, то вы сказали, что да, все время были на месте, что вы никуда не отлучались. Ведь вы это говорили? Вспомните.

– Да… вроде бы…

– А как было на самом деле? – спросила и сама же ответила: – На самом деле вы покинули свой пост как раз в тот промежуток времени, о котором я вас спрашивала. И который был очень важен для того, чтобы составить правильное представление о том, как же разворачивались события. Если бы я знала это с самого начала, мне не пришлось бы топтаться на месте. Ну, что же вы молчите? Получается, что я права в своем предположении?

Консьержка опустила взгляд и молча кивнула.

– Наталья Евгеньевна, так, может быть, вы исправите эту свою оплошность, а уж если говорить прямо, то ошибку, и расскажете, как было на самом деле?