Пикантные истории

А вот сантехник, так и не узнал, что однажды лишил чести самую настоящую КОРОЛЕВУ. После того незабываемого эротического приключения в его жизни произошла физиологическая катастрофа — его перестали возбуждать обычные женщины. Сначала он расстался со своим прошлым идеалом Зинкой, на которую у него не вставал даже при помощи чудодейственных пилюлек, а после неудачных попыток с самыми искусными проститутками (с их ролевыми играми) он совсем завязал с женщинами и начал дружить только с водкой. Он был убеждён, что его наказал Бог и сделал его импотентом за то, что он в том изнасиловании исчерпал весь свой жизненный лимит удовольствия. Причём спивался он не в компании бывших коллег-собутыльников, а в полном одиночестве, на своей кухне. А точнее, не в полном одиночестве, а в компании с нарисованным образом последней сексуальной партнёрши в его жизни — «Девочки с персиками», которая, как будто исподлобья, укоряюще смотрела на него из-под рамочки, стоящей перед ним на столе небольшой картины, молча выслушивая все его бесконечные, нудные раскаяния, сопровождающиеся горькими слезами, капающими из его несчастных глаз, как из того ржавого крана Ольги Александровны…

ВТОРОЙ ВАРИАНТ окончания этой истории…

… За время эмоционального выступления сантехника на тему несоответствия предлагаемой оплаты за оказанную услугу, Ольга Александровна, услышав в свой адрес гораздо больше матерных слов, чем за всю свою жизнь, почувствовала, что её сознание не справляется с нахлынувшим потоком негативной информации и начинает постепенно «теряться». Её глаза медленно стали погружаться во тьму, а перед глазами (как в «Федорином горе») поплыла вся кухонная утварь. Крик сантехника расплылся по кухне вместе с чашками, ложками, поварёшками и эхом стал утекать куда-то вдаль, вслед за посудой. А вот молчаливое (до сей поры) сердце красавицы, наоборот, от страха и волнения, стало бешено бить в груди, как в колокола, извещая хозяйку об опасности. Но в тот момент Ольга Александровна, «контуженная» бесцеремонностью этого малообразованного хама, уже мало, что могла контролировать…

Её тело, подхваченное сильными руками сантехника, стремительно понеслось в спальню, а ещё пока чистая душа, прячась в пятках от страха и стыда, готова была покинуть, обречённое на насильственное осквернение, тело, как тонущий корабль, идущий на грязное дно бесчестья. За несколько секунд перед её помутневшими глазами пронеслась вся жизнь: строгое лицо отца, укоризненный взгляд мамы, любимая кукла, плюшевый медвежонок… Они молча, осуждающе, будто с презрением глядели на неё, а она шёпотом молила их о помощи. Картинки детства сменились картинками с саркастически смеющимися над ней коллегами по работе из бюро переводов и грустным взглядом Короля. Всё эти образы чередовались с мелькающими фрагментами её квартиры: кухней (с торчащим из раковины новеньким краном), прихожей (источающей терпкий запах потных сапог сантехника), длинным коридором (украшенным иллюстрациями известных художников), светлой спальней (с огромной бежевой кроватью посредине). И когда спина Ольги Александровны ощутила под собой прохладное шёлковое бельё своей перины, она, крепко зажмурив из последних сил глаза, приготовилась к самому худшему. Трясясь всем телом, она представляла, как через секунду грубые руки этого быдла сорвут с неё трусики, грубо раздвинут её ноги и часть этого немытого, вонючего животного окажется в ней. Но вместо этого, сантехник подбежал к окну спальни, открыл форточку и схватив с туалетного столика стакан с водой побрызгал на её лицо и волнительно запричитал:

— Девушка, вы только не умирайте! Чёрт с этим краном, пропади он пропадом! Я хотел, чтобы вы осчастливили меня, а не умерли от страха у меня на руках.