Пикантный аккорд для тихони

Он пытался убить мою мать. Почему? Зачем? Днем ранее она по личной просьбе записала меня на региональный конкурс пения. Я так мечтала выйти наконец в свет, чтобы хоть кто-то, кроме родных, знал, чему я научилась. Мне так хотелось похвастаться своими достижениями… Но отец был против, поэтому когда узнал, пришел в ярость и ушел, громко хлопнув дверью. Мы с мамой думали, что ему нужно время, чтобы отойти. Но даже не представляли, что он потратит его на то, чтобы окончательно поехать крышей.

Перед моими глазами до сих возникали страшные картинки того, как отец расправляется с мамой… Конечно, они были выдуманы, ведь я даже в сознательном возрасте не просила ее рассказать мне подробности. И хорошо, что у отца ничего не получилось. Когда сторожку окружили милицейские машины, он не стал бежать, сказав мне напоследок те слова, что навсегда изменили мою жизнь:

— Если ты будешь петь, то только для меня. Ослушаешься, будь уверена, я узнаю твой голос из тысячи. Запомни: они никогда не заберут тебя у меня.

Но он ошибался. Меня вытащили из сторожки и посадили в теплый салон бобика. И если сначала я вырывалась и кричала, отчего и заработала свой шрам на бедре, по неосторожности наткнувшись на железную проволоку, что валялась буквально повсюду, то уже внутри машины меня настигло опустошение. Дядечки в форме то и дело пытались угостить теплым кофе, укутывая все сильнее. Но мне казалось тогда, что жизнь потеряла все краски, и нет смысла больше бороться. Я беззвучно хныкала, в страхе давя все свои всхлипы.

Однако все сложилось не так плохо. На радость хирургам, отец не был профессиональным мясником, и мама выжила. Три месяца я жила в доме тети Люды с Лешей, ни с кем не разговаривала. Потом меня забрала мама, что успела снять квартиру, продав наш старый дом. Мне повезло, что по профессии она была психотерапевтом. Именно ее усилиями я вновь начала разговаривать, но от панических атак, что приходили обычно по ночам, избавиться так и не вышло. Страх быть замеченной, услышанной — он сводил с ума. Когда мы переехали сюда, и мама нашла себе мужчину, мне удалось уверить ее в том, что я справлюсь с самостоятельной жизнью. Но кажется… Выходило у меня из рук вон плохо.

Нашла неприятности. Ввязалась в авантюру, связанную с музыкальной индустрией… Да, Лукьян сказал, что я должна буду только помочь ему написать песню, но вдруг он делает это, чтобы поиздеваться? Запишет видео, выложит в интернет и тогда… Отец обязательно узнает мой голос, и придет за мной. Он всегда выполнял свои обещания. Уверена, даже сидя в тюрьме, отец сумеет дотянуться до меня и до всех тех, кто мне дорог.

Страх звучал во мне подобно одной из тревожных мелодий, вызывая град мурашек по телу. С каждой секундой становилось труднее дышать, двигаться, даже просто моргать. Страх полз холодной струйкой пота за ворот домашней футболки, проникая под кожу и одаривая той самой первозданной жутью, что заставляет людей застывать в сонном параличе без возможности сделать хоть что-то.

Паническая атака пришла тогда, когда я меньше всего ее ждала. Спустя два года полнейшего спокойствия. Зря, наверное, я соврала маме, сказав, что все хорошо. Становилось только хуже.

Не знаю, сколько продлилось это состояние, но в какой-то момент раздался телефонный звонок. И меня отпустило. Вот так, за раз — страхи, сомнения и жгучая смесь воспоминаний и домыслов схлынули, оставляя после себя лишь обжигающую холодом пустоту.

Подрагивающей рукой я схватилась за откинутый ранее мобильник, как за последнюю спасательную ниточку, и, не глядя, нажала на кнопку принятия звонка.

— …Котенок, ты чего такая тихая? Снова под мышку косишь? — раздалось по ту сторону трубки после секундного молчания.

Этот голос. Почему-то только сейчас, в минуту особой чувствительности к любому раздражителю, я вдруг поняла, что у Лукьяна невероятно приятный успокаивающий голос. Сердце, до этого бьющееся в панике, вновь принялось подстраиваться под прежний, человеческий ритм, а шум исчезать из ушей под натиском пусть и насмешливых, но ласковых слов одного подхалима.

— Ты вовремя… — хриплым голосом призналась прямо в трубку, сама от себя от такого не ожидая.

И тут же устыдилась, прикрывая ладошкой рот. Не стоило мне говорить таких слов. За ними всегда следуют вопросы, ответы на которые я не могла дать.

— Что? У тебя какие-то помехи. Плохо слышно!

Не знаю, бог ли смиловался, но я была готова отблагодарить всех провайдеров популярных сотовых сетей, что редко забредали в ту часть города, где жила я, чтобы обновить аппаратуру. Только благодаря им и их лени мне удалось избежать неловкой ситуации!

— Говорю, не умеешь ты следить за временем, — на радостях тут же нашлась с ответом, подсмотрев время. Парень опоздал со звонком на какие-то два часа. — Или ты в другом часовом поясе обитаешь?

— Шутишь — это хороший знак, — усмехнулся Лукьян. — В общем, я договорился с деканатом и отпросил тебя с пар…

— Что?! — тут же пришло мое время взрываться.