Пикантный кофе с имбирём

— Гм… — Эллис задумался. — Я почти все время находился рядом с марсовийскими дипломатами, но толку от этого… Сейчас попробую побродить по залу и поискать леди в розовом, но после каждого танца буду останавливаться вон у того портрета Катарины Четвертой, — указал он на дальнюю часть зала. — В крайнем случае обращайтесь к миссис О'Дрисколл, но лично мне бы не хотелось общаться с ней лишний раз, — кисло признался Эллис. — Она все докладывает маркизу, а тот явно против вашего участия в расследовании, пусть даже и косвенного. И одно дело, если в распоряжении этой ревнивой змеюки О'Дрисколл будут домыслы о том, как я вас подло использую, и совсем другое — если факты.

— Договорились.

Мне и самой не слишком-то хотелось обращаться за помощью к экономке, поэтому идею Эллиса я поддержала.

— Вот и славно, — кивнул он, а потом неожиданно добавил: — Виржиния, мне хотелось бы извиниться за ту шутку с «Гран Марч» в самом начале вечера. Могу я исправиться и пригласить вас на вальс? Это было бы огромной честью для меня и все такое… Хотя что это я — вы, наверно, и близко теперь ко мне не подойдете, — закончил он досадливо.

— О, — я почувствовала себя неловко. Вот так выверт… — Эллис, сожалею, но вальс у меня занят. Вы не подумайте, что это отговорка, — поспешила я уверить детектива. — Меня действительно пригласили.

Он хмыкнул, скрывая разочарование.

— Ну, что ж, пригласили так пригласили. Хотел бы я знать, кто этот счастливчик, о котором вы говорите таким мечтательным голосом.

— У меня мечтательный голос? — искренне ужаснулась я.

— Ну да, — хмуро подтвердил Эллис. — А если серьезно, то кто он, Виржиния? Тот, кто украл у меня ваш вальс?

— Какой-то иностранец, — с деланным безразличием пожала я плечами. — Эллис, если мы не собираемся сейчас танцевать, то лучше отойти. Слышите распорядителя?

С детективом мы вскоре расстались. Я поначалу честно искала Фаулера, но потом поняла, что легче самой потеряться среди сотен гостей, чем найти одного-единственного мужчину в неброском костюме Железного Фокса. Толпа находилась в непрерывном движении; когда гости не танцевали, они бродили от одного зала с закусками к другому, от диванчиков для отдыха к галереям, и разглядеть какую-либо логику в этих перемещениях было совершенно невозможно. В конце концов я решила положиться на удачу — вероятность наткнуться на баронета случайно вряд ли была ниже, чем во время сознательных поисков.

Затем подряд объявили сразу несколько нравящихся мне контрдансов. Удержаться от искушения забыть ненадолго о расследовании оказалось совершенно невозможно, и я с величайшим наслаждением выбросила всех баронетов, заговорщиков и леди в розовом из головы ровно на два танца.

Потом, разумеется, врожденное чувство ответственности возобладало над тягой к удовольствию.

На сей раз я вознамерилась действовать с умом и предположила, что Абигейл может что-то знать о местонахождении Фаулера. Увы, надежды мои не оправдались. Герцогиня выразила свое отношение к баронету, его занятиям и всему с ним связанному совершенно однозначно:

— Век бы его не видеть! — и добавила заинтересованно: — А почему вы спрашиваете, Виржиния?

— Хочу убедиться в том, что он меня не узнал, — не моргнув глазом, солгала я и поспешила отвести от себя внимание: — Скажите, Абигейл, а как вообще этот человек с сомнительной репутацией умудрился навязать вам свое общество?

Герцогиня досадливо поморщилась и подняла отставленный было бокал с вином.

— Это все мои ужасные, ужасные мальчишки, — призналась она, сделав солидный глоток. — Виржиния, дорогая, вы не представляете, какими чудовищами они могут быть иногда! Особенно если речь идет об этом их любимом Фаулере, чтоб ему пусто было! Справедливости ради должна заметить, что влияние это обоюдное. Мальчики постепенно меняют манеры в лучшую сторону, — добавила Абигейл уже более спокойно после второго глотка. — Но вы только послушайте, что они сделали в этот раз… Угрожали мне, что уедут учиться на материк и оставят меня совершенно, совершенно одну! — голос у нее дрогнул. — А все потому, что этому мерзавцу Фаулеру срочно понадобилось повидать сестру. Вы ведь знаете, самая младшая сестра отказалась общаться с ним после того, как узнала о некоторых из его дуэлей. Тех самых, за вознаграждение от заинтересованных, — со значением прошептала Абигейл, на всякий случай оглянувшись по сторонам. — Случилось это после того, как к ней посватался виконт Уотердип. Богат, красив — прекрасная партия, но вот к Фаулеру у него свои счеты — карточные.

— Думаете, он заставил бедную девушку отказаться от собственного брата? — недоверчиво переспросила я. Каково бы ни было мое отношение к баронету Фаулеру, подобное поведение казалось по меньшей мере непорядочным.

Если не сказать — подлым.