Пикассо

Помимо этих запоздалых признаний первопроходцев старшего поколения, «Осенний салон» превратился в бастион фовистов, которые продолжали удивлять критиков и возмущать публику буйной гаммой цветов на своих полотнах. Весной 1906 года лидер фовистов Матисс с нетерпением ожидал открытия «Осеннего салона», где он представил свое написанное в необычной манере крупное полотно «Радость жизни». Выполненные в ярких, одного тона красках объекты означали отход от принятых канонов, чем и вызвали бурю гневных откликов у критиков. Старый друг Матисса Синьяк, сторонник пуантилизма Сёра, являвшийся в то время вице-президентом «независимых», счел этот шаг художника предательством, которому не может быть оправдания. Однако, несмотря на неодобрение выставленного полотна, оно сразу же было приобретено Лео и Гертрудой Стайн. Именно у них с ним познакомился Пикассо после возвращения из Гозола, и, что не менее важно, именно благодаря Стайнам Пикассо встретился с Матиссом.

Фернанда Оливье, всегда сопровождавшая Пикассо во время таких визитов, подробно описывает эту встречу, положившую начало долгой, хотя и не безоблачной дружбе этих великих живописцев. Матисс, которому в то время исполнилось 37 лет, был на 12 лет старше Пикассо. «Он очень располагал к себе уже тем, — вспоминала Фернанда, — что являлся крупным мастером. Его правильные черты лица оттеняла красивая рыжая борода. Правда, большие очки, казалось, скрывали подлинное выражение лица. При разговоре он тщательно подбирал слова… Он прекрасно владел собой при встречах, в то время как Пикассо в такие минуты бывал несколько скован и даже мрачноват. Матисс блистал, подавляя своим присутствием».

Своей сдержанностью и в то же время непринужденностью, красноречием Матисс являл собой полную противоположность Пикассо. Он любил выставлять свои работы везде, где только мог, и всегда стремился подчеркнуть в них новое по сравнению с полотнами других художников. Пикассо же считал выставки проявлением дурного вкуса. Кроме того, если он и учился у кого-то, то старался скрыть это заимствование. Несмотря на признаваемую самим Матиссом любовь к «комфорту, спокойствию и сладострастию» и разницу темпераментов, их дружеские отношения сохранились до последних дней жизни Матисса. Пикассо был одним из самых частых гостей в квартире Матисса в Ницце, когда тот был прикован к постели в течение нескольких лет вплоть до смерти в 1954 году.

Признание

Хотя личные выставки никогда не интересовали Пикассо, он из любопытства посещал экспозиции других художников. При встрече с друзьями его первым вопросом неизменно был: «Над чем работаешь?», а не: «Где-нибудь выставляешься?» и «Что-нибудь удалось продать?» В тот период последний вопрос все еще интересовал его.

Все его близкие друзья с Монмартра были в известной степени творческими натурами. Выставки и теории, проповедуемые различными группировками художников, казались ему пустой тратой времени. И в то время, и в последующие годы он оставлял право на интеллектуальные дискуссии своим друзьям-поэтам.

К концу 1906 года двадцатипятилетний Пикассо достиг положения, которое было необычно для столь молодого художника и вызывало у некоторых зависть. Это обстоятельство тем более необычно, что, несмотря на переживаемые им в недавнем прошлом материальные трудности, он отказался идти на компромисс в своем творчестве. У Саго и Воллара его картины теперь не залеживались, спрос на них постоянно возрастал. Коллекция Стайнов, ставшая самой известной в Париже благодаря смелому и тонкому вкусу ее обладателей, включала много работ их нового испанского друга. Безусловное мастерство, которое обнаруживали его живопись, скульптура и графика, убедило многих его почитателей в том, что перед ними подлинный гений, перед которым открывается блестящее будущее.

Материально жизнь Пикассо значительно улучшилась. Он находился теперь в гораздо лучшем положении, чем большинство его друзей. Рядом с ним была любящая женщина, красота которой обращала на себя всеобщее внимание. Казалось, следовало лишь закрепиться на завоеванных с таким трудом позициях и продолжать создавать картины в том же стиле, что вызывало восхищение у его тонко чувствующих и глубоко мыслящих друзей и покровителей.

Противоборствующие стили