Пикассо

Но Пикассо недостает пространства в этом доме. Вскоре он встречает Дор де ля Сушера, хранителя музея в Антибе, расположенного в старинном замке Гримальди. Дор де ля Сушер — профессор французского, латыни и греческого языка в лицее Карно в Каннах. Он предлагает художнику занять просторные помещения первого этажа замка… Пикассо счастлив, тем более что двадцатью годами ранее он хотел купить это величественное сооружение, но его продали мэрии Антиба. Теперь он видит в этом знак судьбы. И еще он обожает узкие тенистые улочки старого города, окружающие музей, они напоминают ему Барселону…

— Я украшу все эти комнаты, — заявляет Пикассо, полный энтузиазма.

К несчастью, стены комнат в замке настолько поражены сыростью, что их невозможно разрисовать. Его выручает Дор де ля Сушер — он достает клееную фанеру и большие листы асбестоцемента. В порту Пабло покупает краску для яхт и начинает работу над настенными панно. Что же касается холста, то его практически невозможно найти. Как показали более поздние рентгеновские исследования, художник иногда использовал старые полотна, «заимствованные» в музее без ведома хранителя.

В течение четырех месяцев в этих залах с высокими потолками и полами из розовой плитки, куда сквозь закрытые жалюзи пробивался солнечный свет, Пикассо работает каждый день в состоянии своего рода экзальтации. Это поистине счастливый период, и большая картина (1,20 на 2,50 метра), названная Радость жизни, как нельзя более соответствует его душевному состоянию. Герника и Бойня так далеки! Эта картина — пастораль, где стройная, гибкая женщина танцует среди сатиров и козлят. Это, несомненно, главное произведение Пикассо этого периода, написанное с целью воспеть его счастливое состояние и наслаждение началом новой жизни. А выбранное им название перекликается с Радостью жизни Анри Матисса, его друга и вечного соперника…

То, что он воспевает в картинах этого периода, например полотно Улисс и сирены (1947), — это счастье заново встретиться с родным Средиземноморьем, чего надолго лишила его война. Это море, которое было тесно связано с античной Грецией и непрестанно напоминало ему о ней даже самим названием Антиб (Антиполис — «город, расположенный напротив»).

Помимо пасторалей Пабло пишет натюрморты, отдавая предпочтение морским ежам, которых он любил ловить когда-то в Кадакесе, а теперь покупает у рыбаков в порту Гольф-Жуана.

Стоит упомянуть также о маленькой сове, обитавшей в башне замка Гримальди. Она залетела в студию Пикассо, и он заметил, что у совы повреждена лапка. Пабло стал бережно ухаживать за ней и даже изготовил и наложил крошечную шину. Сова настолько привязалась к художнику, что садилась на верхнюю рамку холста или на мольберт, наблюдая за его работой. А Пикассо настолько привык к ней, что увез ее в Париж и поместил в огромную клетку, где у него обитали голуби и другие птицы. Он увековечил эту сову в своих картинах и рисунках. А однажды, нарисовав сову, он наклеил ей свои собственные глаза, вырезанные из увеличенной фотографии, наделив птицу своим пронзительным взглядом, таким способом он как бы символизировал таинственную связь между человеком и животным миром.

Лето 1946 года, проведенное Пикассо в Гольф-Жуане, ознаменуется еще одним событием — он отправится с Франсуазой в Валлорис, который открыл ранее, в 1937 году. Этот маленький городок был известен своей керамикой. Пабло рассказали о супругах Рамье, занимающихся производством керамических изделий. Из любопытства он посетил их мастерскую «Мадура» и, забавляясь, нарисовал рыб, морских угрей и ежей на двух или трех глиняных тарелках. Он слепил также несколько фигурок из гончарной глины. Но это занятие не показалось ему особенно увлекательным. На следующий день он уже забыл об этом… Очевидно, еще не настал подходящий момент…

Пабло настолько понравилось в Гольф-Жуане и Антибе, что только в конце ноября, с наступлением первых холодов он вернулся в Париж. Он исполнил в замке Гримальди двадцать три картины, четырнадцать работ маслом по бумаге и тридцать рисунков. К несчастью, вскоре пришло печальное известие: 28 ноября внезапно умерла Нюш Элюар от кровоизлияния в мозг. Ей было всего тридцать девять лет. Брассаи вспоминает, как он встретил Пикассо в сопровождении Доры, когда они только что узнали об этом. Дора с трудом сдерживала рыдания, а Пикассо повторял упавшим голосом: «Нет больше Нюш! Она мертва! А ведь мы ее так любили!» В который раз трагедия настигает одного из тех, кто был близок и дорог Пабло. Но Франсуаза помогает ему преодолеть это тяжелое испытание… Зато Поль Элюар — на грани самоубийства…

Помимо утраты Нюш Пабло тяжело переживает разрыв с Андре Бретоном. Пикассо встретился с ним в Гольф-Жуане, они горячо спорили… Революционно настроенный, но крайне независимый Бретон сурово осуждает Пикассо за вступление в компартию. Он даже отказывается пожать протянутую ему руку. И хотя Пабло призывал его поставить дружбу выше политических разногласий, Бретон остается непреклонным.