Пикассо и его несносная русская жена

, «приличной», , проститутки , . , . , , . , , , , . , . .

//__ * * * __//

. , - , .

:

«Респектабельная, . , , , , , : , , . , , , , , , . , . : ».

«остался» , . , . . , , , .

Теперь муж уже не был учителем, прежнее восхищение им ушло. Постоянно сердитый, обвиняющий Ольгу в том, что она перестала быть хорошей женой, Пикассо стал донимать ее своими непомерными требованиями.

Ольга чувствовала себя отторгнутой и униженной.

Он делал карьеру и достигал своих целей. Ему нужно было доминировать во всем, всегда быть в центре происходящего. Ему просто надоело смотреть в постоянно заплаканное лицо жены. Проще было найти себе другую женщину, которая потакала бы всем его прихотям.

В конечном итоге, дом супругов Пикассо стал похож на арену настоящего сражения, а на рубеже 1925-1926 годов Пикассо опустился до того, что стал бить Ольгу, таская ее за волосы по полу в гостиной. По крайней мере один такой случай стал широко известным. А сколько их было еще?

Уставший от такой жизни Пикассо замкнулся в себе и словно отгородился от жены невидимой стеной. К сожалению, женщина, слишком увлеченная идеей переделать своего мужа (эта ошибка, кстати, свойственна очень многим женщинам разных времен и народов), не почувствовала момента, когда Пикассо окончательно и бесповоротно «восстал». «Маскарад окончен, - поставил он точку. - Мне надо работать, и это важнее этих ее нелепых истерик».

Гармонию отношений вернуть было невозможно. Видя отчуждение мужа, Ольга стала нервничать еще больше. Вызвав этим еще большее раздражение Пикассо, желавшего лишь одного - освободиться от нее.

//__ * * * __//

Как ни странно, самым неодолимым камнем преткновения между супругами стала не только одержимость Пикассо его творчеством, но и безумная сексуальность «андалузского жеребца».

Пикассо и безумие - соседство этих слов отнюдь не праздное. Этим вопросом даже серьезно занимался известный швейцарский психиатр Карл- Густав Юнг, хотя он, оговоримся, ставил диагноз не самому Пикассо, а его картинам. Впервые он затронул тему Пикассо в 1932 году, сделав своим выводам следующее предисловие:

«Как психиатр я чувствую себя почти виноватым перед читателями за то, что оказался вовлеченным в шумиху вокруг Пикассо. Если бы этого не потребовали от меня достаточно авторитетные люди, я никогда не взялся бы писать на такую тему [...]

Я ничего не буду говорить об «искусстве» Пикассо, а только о его психологии [...]

, , , , . , , , , , ».

: