Пикировщики

- С Россью нет связи, товарищ младший лейтенант.

- Оперативного!

- Связи нет... Наверное, повреждена взрывами. Константин положил трубку, задумался. В поле зрения попал железный ящик. Усенко обрадованно бросился к нему, открыл ключом, выхватил "красный пакет", вскрыл. Из большого конверта выпала толстая пачка стандартных листов машинописного текста. То была "Инструкция дежурному по лагерному сбору о действиях по сигналу "Боевая тревога". Летчик лихорадочно перебирал руками листки инструкции и с ужасом понял, что только на то, чтобы их прочитать, потребуется не менее четверти часа! Где взять это время? Он с сердцем бросил бумаги назад в ящик.

- Товарищ младший лейтенант, в третьем карауле на стоянке убит часовой. Горит самолет.

- Запишите в журнал! Я - к оперативному!

Замкнув ящик, он выбежал.

Лагерь уже проснулся. Из палаток, схватив оружие и противогазы, выбегали люди и привычно бежали к самолетам, на свои посты. А над их головами, поливая опушку леса пулеметным дождем, неистово носились фашистские самолеты. Но земля врагу ничем не противодействовала - полевой аэродром не имел зенитных средств прикрытия:

накануне зенитная батарея была снята с позиции и уехала на учения.

В бессильной ярости Константин выхватил пистолет и стоя начал стрелять по низко летающим вражеским самолетам. Он опомнился, только расстреляв всю обойму, и тут же с удивлением увидел, как в нескольких шагах от него, припав на колено, какой-то красноармеец тоже целился и стрелял из винтовки. Усенко хотел крикнуть ему, что это бесполезно, но невдалеке со стоянки четвертой эскадрильи из носовой установки СБ застрочили спаренные "шкасы"{2} - это один из летчиков успел вскочить в кабину и открыть огонь. Бой был скоротечным и слишком неравным: немецкие самолеты обрушились на эту единственную ожившую точку, и СБ с храбрецом исчез в столбе взрыва.

Запыхавшийся Усенко вбежал к оперативному дежурному Ярнову. Тот нервничал: связи с дивизией не было. Не отвечала она и на радиовызовы. Стали вместе думать, что делать. Но на КП появился помощник начальника штаба капитан Власов. Он выслушал доклад Усенко и обрушился на него.

- Так это ты объявил тревогу, не из дивизии? Ты соображаешь, что натворил? А если это мелкая провокация?

- Это война, капитан! Немцы делают третий заход. Убит часовой. Два самолета горят. Я вывожу людей из-под удара. Надо срочно рассредоточить самолеты и готовить их к бою.

Власов опомнился, согласился:

- Да, конечно! Давай команду: готовить полк к вылету!

Отбомбившись и отстрелявшись, фашисты улетели. Было убито двое, ранено шестеро, сгорели два самолета - СБ и У-2. Когда на аэродром прибыл командир 13-го авиаполка капитан Гаврильченко, Усенко обстоятельно доложил ему об обстановке и принятых мерах. Комполка приказал летчику идти в эскадрилью и готовиться к вылету.

3

Авиаполк быстро собрался и подготовился к вылету. Но вылететь не мог: не было связи ни с вышестоящим командованием, ни с соседями. Посланные самолеты связи не вернулись. А время шло. Нужно было что-то предпринимать. И командир полка послушался совета своего помощника капитана Богомолова, решив выяснить обстановку своими силами. На разведку вылетели экипажи Осипова, Устименко и Усенко.

Константин Усенко, стрелок-бомбардир лейтенант Филиных и стрелок-радист Прядкин на своей "арочке" делали круг, набирая высоту. Несмотря на бессонную ночь, Константин был предельно собран. Он привычно двигал рулями, пилотируя машину, регулировал режим работы моторов, но в глубине его души продолжало жить все то, что случилось на глазах за последние часы. В том, что началась война, он не сомневался. Его тревожила неизвестность масштабов беды. Поэтому он так внимательно разглядывал открывавшуюся с высоты местность. Под крылом Ар-2 мелькнула и осталась позади железнодорожная станция Россь, рядом с ней местечко и авиагородок. На станции и в авиагородке клубился серый дым: догорали ангар, склады, ряд жилых домов был разрушен, летное поле перепахано воронками от авиабомб.

- Слева по курсу самолеты! - встревоженно доложил Филиных. - Идут прямо на нас!

- Слушать всем! Приготовиться к бою! - приказал летчик и энергично повернул "арочку" в другую сторону, помня категорический приказ командира: в бой не вступать!

Внезапно в рев моторов ворвались звуки пулеметных очередей, и Константин почувствовал легкую дрожь штурвала и машины. Он завертел головой по сторонам, пытаясь определить, откуда стреляли.

- Командир! Пулеметы опробованы! - доложил радист.

- Так это ты стрелял, Прядкин?

- Так точно! - бодро ответил тот. - Славно работают, как часы!

В телефонах зарокотал командирский бас:

- Ты... в следующий раз изволь докладывать! - хотя знал, что Прядкин по-своему был прав - перед боем оружие следовало опробовать.