Пикник на Лысой горе

— Вот тогда и увидишь. Только посмей сделать это, и ты пожалеешь! — выкрикнул собеседник Дюши. — И не думай, что я не выдам тебя ради нашего прошлого.

— А ну, зайдем ко мне, побеседуем, — совсем уже зло просипел Дюша.

Судя по звукам, он запихнул собеседника в свою комнату. Инна осторожно поднялась наверх и заняла пост, откуда ей было бы видно, кто выйдет из комнаты Дюши. Ей повезло. Прошло не больше десяти минут, как дверь распахнулась, и на пороге возник Эдгар. Его лицо было бледно и покрыто красными пятнами. Он пролетел мимо Инны с такой скоростью, что даже не заметил ее.

Следом за ним из комнаты выскочил Дюша. Минуту он растерянно смотрел в спину удаляющегося Эдгара. Потом стукнул изо всех сил кулаком по косяку.

Это его не удовлетворило, потому что он в отчаянии начал биться головой о несчастный косяк. Инна с интересом наблюдала за ним. Побившись минуты полторы, Дюша выпрямился, пригладил волосы и пошел по коридору. Минуту спустя до Инны донесся его ласковый голос.

— Дорогая, могу я войти? — сладким до приторности голосом проворковал Дюша. — Моя рыбка уже встала?

Дверь тут же распахнулась, и Дюша впорхнул к своей рыбке. Инна вернулась вниз, к Стаей.

— Твой брат давно знаком со своей невестой? — спросила ее Инна.

— Не очень. Всего месяц или около того, — сказала Стаей. — Она тебе понравилась?

— Она красивая, — сказала Инна чистую правду.

— А я ее не люблю, — откровенно призналась Стаей, которая успела сдружиться с Инной, пока они вместе украшали дом. — Какая-то она скользкая. Никак не пойму, что она нашла в Дюше? Почему именно он?

У ее папочки куча денег. Куда больше, чем у нашего.

И она единственная наследница своего отца. Я еще поняла бы, если б она влюбилась в Дюшу.

— Разве она его не любит? — удивилась Инна.

— Нет, — покачала головой Стаей. — На первый взгляд она может и показаться влюбленной, но на самом деле она его не любит. Ты и сама поймешь, если присмотришься получше к тому, как они себя ведут.

Это спектакль, который они разыгрывают для деда.

— Зачем?

— Дюше это нужно, чтобы дед упомянул его в своем новом завещании.

— А Сильви-то это зачем?

— Ей — не знаю. — Стаей пожала плечами. — Не похоже, что она от всего этого в восторге. Но раз она согласилась стать невестой Дюши, значит, ей это зачем-то нужно.

— Или она вынуждена, — пробормотала себе под нос Инна.

Стаей с любопытством посмотрела на Инну.

— Нет, Сильви не беременна, — сказала она. — Если ты это имеешь в виду. Мой братец до свадьбы к ней и не притронется. Но даже если бы Сильви и забеременела, то она, не задумываясь, избавилась бы от ребенка. Она очень злая. У нее есть хорошенькая собачка — фокстерьер. Я видела, как она его била ремнем, когда он стащил у нее кассету. У нее было такое лицо… Такое, я даже испугалась.

— А твои родители, они рады браку Дюши?

— Конечно, рады. Да они прямо с ума сходят от радости, что Дюша наконец остепенится. Он ведь у нас неплохой, только очень подвижный. За ним никак не уследишь. А теперь жена будет за ним присматривать, чтобы он вел себя пристойно. Только это моих родителей и заботит. Сплошное лицемерие.

— Значит, твоего мнения относительно Сильви родители не разделяют? — спросила Инна. — И остальные родственники тоже?

— Ты имеешь в виду моих дядю Алексея и тетю Ингриду? — спросила Стаей. — Они Сильви вчера увидели первый раз. Дюша ее с ними не знакомил. Им все равно. А уж их недоумкам-сыночкам и подавно.

— Разве ты не любишь своих кузенов? — удивилась Инна. — За что?

— За то, что они ослы, — сказала Стаей. — Обоим уже под тридцать, а все учатся. А в свободное время воруют у своих папочки с мамочкой из кошельков.

Они оба игроки, вечно в долгах. Я не удивлюсь, если выяснится, что это один из них стрелял в дядю Алексея, чтобы получить после него наследство. На большее у них ума не хватит.

Инна едва дух перевела от такого заявления. Но в это время в столовую пришла Эмилия Карловна.

— Мне нужно успеть сервировать стол к обеду, а вы тут такой бедлам устроили, — ворчала она. — Всюду елочные иголки. Как я их теперь счищу с ковра? У меня ведь не сто рук. На мне еще и праздничное угощение.

— Я могу пропылесосить, — вызвалась Инна.

— Вот еще, вы гостья. Пришлю Зину, — решила экономка. — Хотя, честно говоря, такой безрукой девицы еще свет не видел. И бестолковая. Умудрилась испортить крем для пирожных. Насыпала в масло вместо сахара соль. Хорошо, я попробовала. А то подали бы на стол. Позор! Сейчас пришлю девчонку.

Может, хоть с пылесосом управится. Не знаю, как ее на прежнем месте держали!

— Неужели вы не проверили ее квалификацию раньше? — спросила Инна, собирая в картонную коробку оставшуюся мишуру и елочные украшения.

— Мне дали на ее счет превосходную рекомендацию, — с достоинством ответила Эмилия Карловна. — Притом моя близкая подруга. Девушка проработала у них в «Даугаве» несколько месяцев. Очень хвалила.

Не знаю, что и думать. Подшутила надо мной моя подруга, не иначе.