Пикник на обочине. Зона отстрела

– Ты что же, заранее меня пометил? – поразился Кот. – И что именно? Одежду, обувь? Может, я радиоактивную еду жру по твоей милости?

– Все проще, – легко отозвался Шевцов. – Половичок у двери.

– Шевцов, ты свинья, – в сердцах высказал Кот, прикидывая, куда бы швырнуть гранату.

– Работа такая, – спокойно отозвался Шевцов. – Прости, что не предупредил.

– Ладно, хотя это уже не в первый раз, – проворчал Кот.

Разумеется, все это была лишь игра, бравада на фоне вполне реальной и смертельной угрозы. То, что Шевцов оказался здесь так кстати, выглядело настоящим чудом – даже несмотря на трюк с изотопным следом. И теперь, благодаря этому жуткому Гласу, Кот начинал понимать, что и здесь нет никакой случайности, как нет случайностей ни в одном событии на этой маленькой планете. Просто им с Акимом рано еще умирать. Ну не сошлись еще все эти тайные векторы судьбы, не пересеклись, не сплелись в сложную паутину нити событий. А значит, есть еще смысл жить и есть за что драться. Хотя бы за Ирку, с которой он так и не успел помириться.

Заметив подозрительное движение по ту сторону железного ящика на колесах, сталкер выдернул чеку и швырнул гранату.

– Глаза! – рыкнул Шевцов. – И рты открыть!

Кот все понял мгновенно – зажмурился и раззявил пасть, чтобы не порвало перепонки. Сверкнуло, бахнуло. Аким, не успевший ничего сообразить, слепо моргал и хлопал себя по ушам.

– Это же светошумовые! – зачем-то крикнул сталкер.

– Других не было! – огрызнулся Шевцов, выглядывая из-за вагонетки. – Надо уходить – долго мы не продержимся!

– Так подстрелят же! До туннеля не добежим!

– А если за вагонеткой? Просто уперлись – и толкаете! Я прикрываю!

Не сговариваясь, Аким с Котом скрючились и уперлись в железный борт. Вагонетка неохотно, со скрипом сдвинулась с места и стала медленно двигаться в сторону туннеля. «Ангелы» ответили на эту попытку чередой выстрелов. Пули забарабанили по металлу, завизжали, уходя рикошетом. Шевцов не остался в долгу, выпустив в темноту пару коротких очередей. Стрельба пока что была безрезультатной с обеих сторон – слишком темно было, да и патронов, что у одних, что у других, было ограниченное количество. Казалось, есть все шансы быстро покинуть неприятное место.

Как бы не так. Со стороны туннеля раздался металлический скрежет. И глухой удар, звонко отозвавшийся в рельсах.

– Что это там? – тихо спросил Аким.

– Ход закрыли, – упавшим голосом сказал Кот. – Щит железный над входом висел – так они его вниз сбросили. Как нож гильотины. Заперли нас.

– Дела, – отозвался Шевцов. – И патронов мало осталось. Долго не продержимся, тем более все пули тупо в темноту уходят.

– Что делать будем? – быстро спросил Кот. – Сдаваться – без вариантов. Убьют они нас, и на этот раз без предварительных условий.

– Или мы их, – возразил Шевцов, поглаживая автомат. – Не хотелось бы в рукопашную идти, но если придется…

Кот нащупал рукоятку трофейного ножа. Рукопашная – почти гарантированная смерть.

– Здесь должен быть другой выход, – сказал вдруг Аким.

– С чего ты взял? – Кот быстро повернулся к нему, будто мог что-то рассмотреть в темноте.

Шевцов заполнил паузу выстрелом на звук. В ответ пальнули из пистолета. На голову посыпалась выбитая пулей бетонная крошка.

– Дверь, – сказал Аким. – Дверь, ведущая вниз.

– Что еще за дверь? – Кот напряг память, лихорадочно пытаясь понять, что имеет в виду этот парень. Он вспомнил, как выглядел зал при зыбком свете факелов, сегодня, при «ангелах», и тогда, когда он был здесь один…

– Погоди! Здесь не дверь, здесь люк! А под ним – только яма с трупами!

– Там дверь, – настойчиво повторил Аким. – Тяжелая. Железная. С большим колесом вместо ручки.

– Там обыкновенная деревянная дверь, – с раздражением сказал сталкер. – Она просто закрывает яму.

– Ты не понял, – сказал Аким. – Дверь – внизу.

Кот ощутил неприятный ком в горле.

– В самой яме? – проговорил он. – В этой… жиже?

– Да.

– Черт… – Кот резко выдохнул, вытер со лба проступивший вдруг пот. Слишком уж хорошо он помнил свое недавнее пребывание в проклятой яме мертвецов. И ему хватило одного только вида и запаха. А дверь – там. Единственная дверь отсюда.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Шевцов.

– Голос, – просто ответил Аким.

Друзья не нашлись что сказать на это. Голос – это такая штука… Собственно, Голос – это и есть то, что делает Акима тем, кто он есть, – пророком Зоны. Никто не знает, что оно такое, этот Голос. Лучшие институтские умы зря бились головой о стену – результаты нулевые. Но Голос предсказал Посещение. Он предсказал Сдвиг. Он предсказал многое другое.[5]

А сейчас вот обещает спасение.

И вдруг, с какой-то пронзительной ясностью, Кот ощутил сходство этого Акимова Голоса и Брахманова «Гласа Зоны». Случайно ли совпадение? Или все это – порождения одних и тех же родственных сил?

Сейчас это не имело значения. На кону были их жизни.

– Ладно, я пойду вперед, – глухо сказал Кот, осторожно выглядывая из-за вагонетки. – Всегда так: как дерьмо – так я первым.

– Ты понял, о чем он? – спросил Шевцов, целясь в темноту поверх плеча сталкера.

– Думаю, да.

– И где она, эта дверь?