Пикник на острове сокровищ

– Да уж, Ваня, – щебетала хозяйка, – все организовано выше всяких похвал! Смотри, Николетте вручают подарок, тут же специальный человек забирает коробку и относит в сторону, к куче презентов, а там дежурит секьюрити. Правильно, гостям доверять нельзя, еще сопрут что получше. А букеты ставят в вазы. Интересно, сколько жених потратил на эту пирушку?

– Ну… тысяч двадцать… долларов, – ответил я.

– Что ты, – отмахнулась Нора, – не меньше ста! Меню видел? Куча закусок, горячее, сладкое, элитный алкоголь, хотя обычно на тусовках экономят на выпивке. Если принять во внимание платье Николетты, колье, диадему, кольца… да! Не знаешь, в каком море очаровательный Владимир Иванович ловит золотых рыбок?

Я невольно оглянулся и, понизив голос, ответил:

– Это самый больной вопрос. Кажется, он крестный папа, в смысле, мафиози, все кричит в телефон: «Пристрелите их… достаньте патроны». А когда Николетту в торговом центре арестовала милиция, их начальник залебезил перед Владимиром Ивановичем, поминал бандитов, какого-то Зверя…

– Ой, какое смешное предположение, – послышался сзади голос Сонечки, – Иван Павлович, вы разве телевизор не смотрите?

– Очень редко, – признался я.

– «Бандиты» – это сериал, уже третий год идет, Зверь – главный герой, его народ обожает, – защебетала Соня, – а дядя Вова владелец киностудии, его тоже постоянно на экране демонстрируют, он интервью раздает. Похоже, вы один на свете Владимира Ивановича не знаете. Он столько фильмов снял! «Честные ребята», «Кошмар в лесу», «Игра с правдой».

– Значит, Владимир Иванович бизнесмен? – ахнул я. – Но почему он так кровожадно требовал пристрелить каких-то людей?

Сонечка засмеялась еще громче.

– Сейчас в производстве серия «Бандиты. Жизнь в мирное время». Актеры, вообще говоря, сволочи! Поняли, что сериал успешен, и потребовали повышения ставки за съемочный день. Дядя Вова уговаривал их умерить аппетит, ан нет, уперлись: мы звезды, гоните бабки. Деньги есть, но поощрять подобное поведение нельзя, вот дядя и решил: раз вредничаете, то перепишем сценарий, убьем вас и введем новые персонажи. А потом он уехал в Москву, влюбился в Нико и временно выпал из дел. Артисты же перепугались и давай режиссера упрашивать: мол, мы согласны на прежние ставки, только оставьте нас в сериале. Скумекали, уроды, что все сейчас потеряют, а дядя на принцип пошел: убивайте их, и все тут! Постановщик на стороне актеров, он попытался дядюшке туфту гнать: нельзя их прикончить, закончились специальные патроны для съемок. Ой, цирк! Не мог ничего поприличнее придумать…

Я хлопал глазами, а Сонечка тараторила без умолку:

– У нас в семье денег как тараканов: мы наследство получили, и дядя Володя горы зарабатывает. Одна беда, ему в любви не везло.

– Почему? – заинтересованно спросила Нора.

Сонечка сморщилась, как от укуса.

– Дяде Володе нравятся капризные дамы, причем на молоденьких он внимания не обращает. Иногда мне кажется, что он мазохист, обожает скандалы, истерики. А все его предыдущие жены мигом начинали прогибаться, кланяться, но, думаю, Нико из другой породы.

– Если Владимир Иванович мечтал о вулкане, тайфуне, наводнении и пожаре страстей, то он выбрал нужный вариант, – захихикала Нора.

– Вы правы, – кивнула Сонечка, – но есть одна беда…

– Ну-ка разойдитесь немедленно, – перекрыло нежный голос девушки властное меццо, – пошли прочь! Воля! Воля! Ты где?

Толпа гостей расступилась, в освободившееся пространство влетела пожилая дама, одетая с развязностью провинциальной нимфетки. Ярко-красное платье обтягивало костлявое тело, юбка едва прикрывала бедра, на ногах были иссиня-белые ботфорты на высоченных каблуках, носки их сверкали то ли стразами, то ли натуральными камнями. Поверх платья на прелестницу был накинут коротенький палантин из серо-голубой шиншиллы. Лапкой, на которой переливались разноцветными огнями многочисленные кольца, дама поправила идеально уложенные золотистые волосы и взвизгнула:

– Ага, думал, что я не приеду! Решил скрыть! Лишить меня возможности быть на свадьбе!

– Это кто? – повернулся я к Соне.

– Это беда, – затравленно прошептала девушка, – Деля!

– Кто она?

– Адель Семеновна, но ее нельзя называть по отчеству, – ввела меня в курс дела Сонечка, – она уверяет, что еще молода, поэтому – просто Адель или Деля.

– Она бывшая жена Владимира Ивановича? – ожила Нора, наблюдая, как дама наступает на растерявшуюся Николетту и кричит:

– Боже, кто надоумил вас надеть такое уродство! Какая безвкусица! Милочка, ты уже стара для фаты или, ха-ха, сохранила невинность, появившись на свет в доисторические времена?

– Это его мама, – обморочно произнесла Сонечка, – жуть по имени Деля. Бедный Владимир Иванович ее боится до энуреза, исполняет все ее прихоти, но Адель никогда не бывает довольной, постоянно упрекает моего бедного дядю в жадности…