Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]

Аннет проснулась поздно — солнце вовсю уже светило в окно спальни, за которым видна была широкая вересковая пустошь с кое-где пробивавшимися березами и соснами. Трудно было поверить, что все это находится всею в двадцати милях от Лондона, где в ту ночь произошло столько всяких событий, и где вся полиция продолжала ее разыскивать.

Добрались они сюда на «гиронделе» Святого — никакого сравнения с такси — после того, как Саймон позвонил в Уэйбридж. К приезду их весь дом был освещен, встретивший их колченогий старик совсем не удивился, что хозяин заявился с гостями в четыре утра. На столике стоял дымящийся кофейник, виски и бутерброды.

— Гораций уже привык, — пояснил, усмехаясь, Саймон. — Если я скажу, что приеду с тремя голодными львами и похищенным епископом в придачу, он не моргнет глазом.

Утром Гораций принес ей чашку чая.

— Чудное утро, мисс, — сказал он, поставив чашку на столик и пряча в усах улыбку.

— Ванна для вас готова. А завтрак будет подан через полминуты.

Для Аннет это было еще одним чудом из целого ряда непривычных событий. К завтраку она вышла минут через двадцать. Саймон пил кофе и читал газету, а Хоппи уже приканчивал гренки. Ей Саймон положил яичницы с ветчиной прямо со сковородки.

— Боюсь, все уже остыло, — заметил он, — но здесь все строго по часам. Если Гораций говорит, что завтрак будет через полминуты, то он и будет подан через тридцать секунд. Часы по нему проверять можно! Для вас я еще припрятал гренки, иначе Хоппи все бы слопал. Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно! — Аннет принялась за ветчину и весьма аппетитную яичницу. Она вдруг с удивлением поняла, что, даже скрываясь от правосудия, можно завтракать с аппетитом.

Глядя в окно на тот же вид, что и из спальни, девушка поинтересовалась:

— Где я? Кажется, так все спрашивают, когда просыпаются?

— Некоторые зовут маму. — Святой улыбнулся и встал. — Это Сент-Джордж-Хилл, хотя и трудно поверить, что от Пиккадилли сюда можно доехать за полчаса. Сюда я вас привез потому, что нет другого места, где можно целиком забыть о Лондоне и все же моментально добраться туда, если понадобится. Правда, домом я пользуюсь и для других целей. Кстати, в газете есть забавные новости.

Саймон передал ей газету с отчеркнутой статьей. Точнее, короткой заметкой о том, что детективы Скотланд-Ярда в Баньярд-клубе задержали мужчину и молодую женщину для допроса.

— Конечно, сообщение о моем вмешательстве в этот выпуск не попало, — заметил Святой. — Но я не думаю, что публика когда-нибудь вообще об этом узнает. Если Клод Юстас Тиль и хочет что-то скрыть от прессы — так это нашу вчерашнюю проделку. Хотя, если история и просочится в печать, не страшно: вам только надо представить брата Нордстену, и все. Если потом он станет задавать вопросы, вы тут не при чем. Верно, Хоппи?

— Верно, босс, — энергично закивал тот, — я ничего не знаю.

— А как же Джарвиг?

— Джарвиг за решеткой. Ведь без полицейского ему наручников не снять. Так что не бойтесь.

Аннет выпила кофе и закурила.

— Теперь возьмите себя в руки, — сказал Саймон, — вам скоро начинать.

Аннет было испугалась, представив, что, покинув этот дом, она вновь превратится в преследуемую беглянку, но вновь ощутила взгляд синих глаз и улыбнулась.

— Хорошо, что надо делать?

— Все очень просто. Вам только нужно добраться до Хоук-Лодж и представить Хоппи как своего брата. Не думаю, что вас там тоже примут, поэтому я подожду неподалеку, чтоб отвезти вас назад. Остальное — дело Хоппи, если он не даст маху.

Взглянув на Юниаца, она уткнулась носом в молниеносно выхваченный пистолет.

— Ну, дам я маху или нет? — сердито вопрошал толстяк.

— Я думаю, нет, — как можно серьезнее ответила девушка.

— А стрелять можно? — Хоппи обнажил в улыбке все свои золотые зубы. — Спорим, вы никогда не видели, как одним выстрелом можно разбить сразу две подброшенные тарелки!

— Да видела она, видела. — Святой поспешно убирал тарелки подальше от Хоппи. — Убери, ради Бога, пистолет и слушай меня. Ты понял, тебя зовут Тим Викери!

— Ну разумеется, меня зовут Тим Викери.

— Ты художник…

— Кто-кто? Ну что вы, босс, я и рисовать не умею.

— И не надо, — терпеливо разъяснял Святой, — просто это твоя профессия. Рос ты в Америке — отсюда акцент — но родился в Англии. А полтора года назад…

Тут Хоппи взмолился:

— Босс, ну почему мне не стать хотя бы бутлегером? Знаменитым бутлегером, а? Да с таким изумрудом, что вы мне подарили, я…

— Говорят тебе, ты художник. — Святой был неумолим. — Никаких бутлегеров в этой истории нет. Значит, полтора года назад тебя арестовали как фальшивомонетчика…

— Босс. — Хоппи пытался уследить за ходом мысли Святого. — Вы же говорили что-то насчет художника?

Святой тяжело вздохнул и заходил по комнате, стараясь успокоиться и глядя под ноги.

— Нет, черт побери, — буркнул он, — Тимом Викери буду я!

— Но вы же сказали… — возмутился Хоппи.