Пикник: сборник

Мистер Пикеринг стал говорить, что да, как раз такой, откуда она знает? Но миссис Пикеринг, лениво отряхивая сверкающие песчинки, смотрела вдаль, где за пределами укрытой бухты по морю от непрерывного ветра тянулись синие и белые полосы.

— Я вчера полдня тут сидела и наблюдала их, пока ты был на острове. Как он называется — Скалистый? Они выходят, когда тихо. А зачем ты ездил?

Мистер Пикеринг тоже приподнялся и сел.

— Сейчас я тебе кое-что покажу, — сказал он.

Он засунул руку в карман кремовых габардиновых брюк и бросил ей предмет, который беззвучно упал на мягкий песок.

— Господи, что это? — воскликнула она.

— Таких ты еще не видала.

— Да что же это?

— Посмотри, — сказал мистер Пикеринг. — Хорошенько посмотри. Уж таких-то ты точно не видала.

Ее полновесный смешок выразил удивление.

— Мать честная, — сказала она, — это же доллар. Или нет, пятидолларовик.

— Золотой, — сказал мистер Пикеринг. — Американский.

— А у нас же не бывает золотых…

— Теперь смотри, — перебил он. — Угадай, что это такое. Он опять бросил миссис Пикеринг монету, беззвучно уткнувшуюся в сверкающий песок.

— Это не доллар, — сказала она. — Тут какой-то зверь. Крокодил не крокодил.

— Дракон, — произнес мистер Пикеринг. — Святой Георгий убивает дракона. Ну, знаешь — святой Георгий, покровитель Англии.

— Так это английская монета?

— Английский соверен, — сказал он. — Золотой. Раньше стоил около пяти долларов. Теперь вдвое или втрое дороже.

С деланным безразличием мистер Пикеринг поднялся и начал снимать брюки. На его мешковатых темно-красных плавках с левой стороны была вышита бело-голубая фигурка ныряющей девушки. Мистер Пикеринг тщательно сложил брюки, подошел к сидящей жене и бережно положил их на ее полные, опаленные солнцем колени.

— Засунь руку в карман, — сказал он. — Засунь, засунь. Посмотри, что там.

Дальше по пляжу, за несколькими кривыми от бурь пальмами, перед голубым фасадом отеля чернокожий бой а белом костюме подавал ромовый пунш постояльцам, расположившимся под большим оранжевым навесом. Солнце вспыхивало на бокалах с янтарным напитком, на подносе и серебристых щипцах для льда.

Мистер Пикеринг притворился, будто от нечего делать рассматривает все это. На самом деле он следил за тем, как жена медленно вынимала из брюк семь долларовых монет и тринадцать соверенов.

— Понимаешь теперь, почему я пришел на пляж в брюках? — спросил он. — Не могу сообразить, где эти монеты спрятать, черт бы их побрал. У меня такое дурацкое чувство — что это вроде как контрабанда.

— Но ты не…

— Да нет, — сказал он. — Вполне законная вещь. Формально они еще в ходу — просто почти не встречаются.

— Тогда где же ты их раздобыл?

— Купил, — ответил он.

— Но где?

— Там, на острове. Вчера. — Он растянул шершавые губы в узкой, скаредной улыбке — словно кошелек приоткрыл. — И, если повезет, сегодня еще куплю. Может быть, сто. Или даже двести.

— Помешался ты, что ли? — сказала она. — Всю жизнь зарабатывал деньги. Теперь начал их покупать. С ума сошел.

Мистер Пикеринг сел на песок и расшнуровал темно-красные пляжные туфли на резиновой подошве. В одной из них было немного песка, и он стал рассеянно высыпать его из задника — казалось, что сыплется соль.

— Помнишь дом у дороги? — спросил он. — Белый, с синей крышей? Ты еще им восторгалась. С красной бугенвиллией на стенах.

— Да, помню, он мне понравился.

— Давай купим его — не сейчас, а через две-три недели. Перед тем как ехать домой.

— Знаешь, сколько за него просят? Ведь просят…

— Я знаю сколько.

— Ну так ты же понимаешь, что таких денег у нас нет. Где мы найдем эти бешеные деньги? Причем здесь, не в Детройте.

— И искать не надо, — сказал мистер Пикеринг. — Они тут.

Оглянувшись, мистер Пикеринг заметил, что к ним приближается чернокожий бой в белом костюме и несет поднос, уставленный бокалами.

— Потом договорим, — сказал он. — Привет, привет! Как идет коммерция? — Бой с улыбкой поклонился, и мистер Пикеринг взял с подноса два бокала с красновато-желтым пуншем. — Что мне нравится в нашем отеле — это бесплатные напитки по утрам.

— За них же платят, — сказала миссис Пикеринг. — Платят при расчете.

— Да, вот что, — мистер Пикеринг обратился к бою. — Я забыл очки для подводного плавания. Будьте добры, пришлите кого-нибудь с очками и ластами — комната семнадцать. Только побыстрее, пожалуйста.

— Да, сэр.

Бой ушел, а мистер Пикеринг сидел, потягивая ром через соломинку и глядя на длинные, светящиеся белой пеной полосы прибоя у рифов внутри бухты. Волны завивались красиво и ровно, как хорошо расчесанные волосы. Дальше море становилось купоросно-синим с промежутками ядовитой зелени, переходящей на мелких местах в песочную желтизну. Еще дальше виднелись низкие прибрежные скалы острова, плоского, как плавательная доска. Время от времени в них тоже ударяли волны прибоя, взвивались на дыбы, как бешеные белые кони, и уносились в простор океана.

— Они вон там, — сказал мистер Пикеринг.

— На острове? Откуда ты знаешь?

Мистер Пикеринг сделал еще глоток через соломинку и оглянулся — не идет ли кто. Бой не появлялся.

— Ты же слыхала про Мэкстеда, — сказал он.