Пикник: сборник

Дорога туда шла по полям между каменными оградами, которые лётом от деребянки и лишайника становились совсем желтыми, в самом конце ее стоял серый квадратный дом. Он прожил в нем всю свою жизнь — почти тридцать пять лет, — но не помнил, чтобы дом когда-нибудь красили. Впрочем, это было несущественно: к ним всё равно никто никогда не заглядывал. Во дворе у каменного коровника росло большое ореховое дерево, вокруг пруда виднелось несколько слив. Осенью ветер сбивал орехи и сливы, и они падали в воду или в высокую некошеную траву и бурый разросшийся щавель. До рынка было около восьми миль. Пока соберешь сливы, очистишь орехи, по грузишь их в багажник старенького «морриса», подсчитаешь, сколько уйдет бензина и времени, и прибавишь плату за комиссию аукционеру и всё прочее — выходило, что возиться не стоило. К тому же он не очень-то умел читать и писать. Печатные буквы он еще мог разобрать, а вот написанные от руки — никак. Всякие расчеты, да и многое другое, приходилось принимать на веру. И всё потому, что он мало ходил в школу. До школы было три мили, и зимой туда трудно было добираться. Летом шла прополка посевов, убирали урожай, и отцу нужна была его помощь.

Потом, когда ему минуло семнадцать, умер отец, и вся его жизнь превратилась в борьбу: нужно было платить налоги, покупать семена и еще откладывать немного денег на покупку машины. В конце концов он приобрел подержанный «моррис», которым до него уже пользовались десять лет. Он весь ушел в работу. Теперь он стал крупным мужчиной с широкими, сильными плечами и мягкими, доверчивыми серыми глазами; размышляя о чем-нибудь, он всегда покусывал губы. Его звали Том Ричардс, и всякий раз, когда ему приходилось расписываться, он немного медлил, прежде чем вывести свое имя.

— Вы будете указывать свое имя в объявлении? — спросила девушка.

— Что указывать?

— Имя. Или, может быть, вы хотите воспользоваться почтовым ящиком?

— Почтовым ящиком?

— Ну да. Вместо имени проставим номер почтового ящика.

— Ящика? — Он стоял озадаченный, покусывая губы и тараща на нее глаза.

— Понимаете, если будет ответ, — объяснила она, — он поступит сюда. Вы его здесь получите, и никто не будет знать, что это вы дали объявление. На вашем месте я бы указала почтовый ящик.

— Ладно, пусть будет ящик.

Она взяла карандаш и, приписав к объявлению несколько слов, взглянула на Тома:

— Хотите прочесть?

— Да., нет… не знаю… — Он положил на конторку большие руки, влажные от пота. — Нет, — сказал он наконец, — прочтите сами. Читайте. Вы писали, вам и читать.

— Пожалуйста. — Девушка стала читать объявление, которое согласилась написать за него, так как ей показалось, что от смущения он не сможет написать его сам: — «Одинокий фермер ищет молодую женщину на место экономки. Тридцать пять лет. Собственная машина. Гарантируется полное сохранение тайны». Так хорошо? Как вам кажется?

— Собственно, мне нужна девушка для работы по дому и в поле.

— Конечно, — согласилась она, — я знаю. Но мне кажется, в объявлении лучше так прямо не писать.

— Не писать? Ну что же, не пишите. Не надо. Раз вы так считаете, — сказал он. — Сколько с меня?

Пересчитав еще раз слова в объявлении, она взглянула на Тома:

— Три шиллинга шесть пенсов. Ваше объявление будут помещать из номера в номер в течение недели.

— Когда мне зайти?

— Попробуйте в субботу.

Облегченно вздохнув, Том вышел из редакции и постоял немного у входа, покусывая губы. Лето только начиналось. Солнце пекло вовсю. Не сегодня-завтра ему понадобится помощь для уборки сена и пшеницы. Ему нужна добросовестная, сильная женщина, красивая женщина, но работящая. Вот в чем трудность. И пока он стоял, стараясь представить себе, какой должна быть эта женщина, и раздумывая, как ему узнать, действительно ли она хорошая работница, он вдруг что-то вспомнил.

Он вернулся в редакцию.

— Мне тут кое-что пришло на ум, — обратился он к девушке. — Фотокарточку бы надо. Мы ничего не написали о карточке.

— Да, — согласилась девушка. — Это можно добавить.

— По-вашему, я хорошо придумал? Так можно?

— Почему же? — сказала девушка. — Мы добавим: «Прошу приложить фотокарточку». И это даже не будет стоить вам лишних денег.

С южной стороны дома на участке в три акра, защищенном от ветра высокими кустами черной смородины, у него была посажена свекла. Кусты смородины были усеяны розовато-лиловыми, розовыми и белыми цветами, и защищенная живой изгородью свекла быстро подымалась. Том начал окучивать ее еще на той неделе, и теперь, двигаясь вдоль рядов и останавливаясь, чтобы выровнять взрыхленную землю или взглянуть на выкорчеванные сорняки, которые под лучами палящего солнца быстро превращались в безжизненную серую массу, он, не переставая, думал об объявлении и о том, что из этого получится.