Пиковая дама и благородный король

— Не-ет, — пробасил он из ванной, — я больше не женюсь.

— Все так говорят, — сказала мудрая дочь. — А потом влюбляются и женятся.

— Нинуся, я теперь люблю одну-единственную женщину: тебя.

— И правильно. Тогда, когда вырасту, я с тобой буду жить, ты ж без меня пропадешь.

— Эт-точно, — констатировал Ларичев, заходя в кухню, да так и вытаращил глаза. — Суп? Котлеты? Откуда роскошь?

— Бабушка приезжала, — вздохнула Нинуся. Ей хотелось бы похвастать, дескать, это я приготовила, пробуй, но врать еще не научилась. — Заглянула в холодильник, а там все есть, но нужно готовить. Она и приготовила, а я помогала.

Бабушка — мать бывшей жены. Естественно, разведясь с ней, с тещей он не поддерживал дружеских отношений, поэтому озаботился:

— Маме не доложит, что я тебя голодом морю?

— Что ты! Она же любит меня, значит, не будет сердить.

Детская непосредственность — качество замечательное, отличается от взрослых игр бесхитростностью, а то иной раз взрослая непосредственность смахивает либо на умственную отсталость, либо на ту самую простоту, которая хуже воровства. В этом смысле ребенок открыт, он такой, какой есть, но и в своем восьмилетнем возрасте Нинуся неплохо усвоила, что на любви можно спекулировать. Как к этому относиться? А черт его знает! Ларичев слишком дорожит дочерью, чтобы заниматься воспитанием и грозить пальцем, читая длинные нотации.

По кухне распространился аромат вареных грибов и приправ, Ларичев шумно и с наслаждением потянул носом, тем временем Нинуся, как заправская хранительница домашнего очага, поставила тарелку с супом перед ним.

— Где отчет? — поедая тещин суп, спросил он.

— В школе как всегда, — начала перечислять Нинуся, немного картавя. — Встретила меня и отвела домой тетя Роза, у нее я поела. Потом делала уроки, приехала бабушка и приготовила обед. Мы с ней погуляли, к твоему возвращению она убежала, не знала, что домой ты придешь так поздно. Па, ты ничего не купил?

— Купил. Зефир, но не в шоколаде, шоколад отдельно… — Девочка слетела со стула и рванула в прихожую. — Нина Афанасьевна! Не ешь все сразу, меня твоя мама убьет. Вместе с твоей бабушкой.

— А мы им не скажем. Ух ты… фисташки! А чипсы? Забыл?

— Чипсы — еда вредная, лучше я тебе картошки нажарю.

Поторопился он выдать покупки: дочь категорически отказалась съесть хотя бы одну котлету, налила себе чаю и уминала зефир с шоколадными конфетами. Потом ритуал — Нинуся на ночь смотрела мультик, папа вместе с ней в тысячный раз, а это настоящая мука. Ларичев взялся за телефон:

— Ну, как твоя подопечная, Дениска?

— В гостинице сидит. Ездила на квартиру убитой, потом в бюро ритуальных услуг, оттуда вернулась в гостиницу и не выходила. Город она не знает, я это понял сразу, часто останавливала прохожих и расспрашивала, куда ей идти. Потерянная она какая-то.

— А ты не был бы потерянным?

— Извини, Афанасий, но с подпиской ты перебрал.

— Поживем — увидим. Нам повезло, что отыскалась сестра убитой. Короче, сейчас отдыхай, завтра с утра заступит Сеньков, во второй половине дня сменишь его. А до дежурства, будь добр, опроси Лайму насчет приятельниц, сдается мне, темнит она.

— Ага, а со мной расколется, — скептически хохотнул Денис.

— Ты обаянием на нее воздействуй, обаянием, — дал совет Ларичев. — Она много знает, но делает наивные глаза. К тому же, Денис, тебе предстоит общаться с красивой женщиной, это просто подарок.

— Забрал бы ты этот подарок себе.

— Не спорь, опер ты, а не я. До завтра. Ну-с, Нина Афанасьевна, — обнял он дочь за плечи и чмокнул в щечку, — пора спать.

Нинуся безропотно, с удовольствием отправилась стелить себе постель, заодно и папе, она девочка ответственная — это наиболее подходящее определение, так как папа не сказал бы, что она еще и послушная. Нет, чаще слушается свою маленькую дочь он, причем не нарочно, да ведь дети сейчас акселераты и вундеркинды, рано приобретают определенные знания, навыки, позицию, взрослые безмерно от них отстают. Говорят, это люди будущего. Все может быть.

3

Ларичев отвез Нинусю в школу, до работы оставалось время, он потратил его на закупки по списку дочери и Розы, которую нанял присматривать за девочкой, ну и по хозяйству помочь. Заехав во двор прокуратуры и заглушив мотор, он заметил знакомую фигуру, подпиравшую спиной стенку у входа — как же ее обойти? Ларичев остановился напротив Вероники на расстоянии вытянутой руки, она смотрела в сторону и вниз, молчала, заговорил он:

— Боитесь, что она упадет?

— Кто? — вскинула на него непонимающие глаза Вероника.

— Стена. Вы ее так старательно подпираете…

— Я вас жду, — свела брови она.

— В таком случае прошу в кабинет.

Ларичев косился на подозреваемую, которая поднималась за ним по лестнице, будто ведут ее на эшафот, не меньше, невольно она вызывала улыбку. Впрочем, грешно насмехаться над девушкой, получившей в наследство не только счет в банке, но и труп сестры вместе с подпиской о невыезде.

— Слушаю вас, — сказал он в кабинете, усевшись за стол.