Пилигрим

Вези меня в участок.

Там выясняй кто я такое и зачем я такое? А в это время особо опасный преступник проберется в их страну они его не задержат и не получат свои законные премиальные деньги…

* * *

Пока мы разговаривали на музыкальные темы, взошло холодное чухонское солнце. Я осмотрелся на каком свете существую. Вид хранилища и все, что находилось рядом, вызвало у меня чувство глубокого удовлетворения…

Я забрался по пожарной лестнице на крышу непонятного здания и залег там на отдых.

Очень удобно. В деревянной будке, продуваемой всеми ветрами Залива, завалился в угол и проспал пару часов. Для полного восстановления сил, этого конечно же не хватило зато отдохнул.

Днем развлекал себя серьезным занятием. Достав из карманов брюк, два слипшихся денежных брикета. Раскладывал их на солнышке и сушил.

Сколько было градусов на черной крыше, по их Фаренгейту — не знаю. А по нашему Цельсию, зашкаливало градусов за пятьдесят, как минимум. Если бы не найденная тень, и не имеющаяся в стоящей здесь же тачке дождевая вода, я бы там от жары рехнулся. Хорошо хоть ветерком накатывало со стороны моря-океана. А-то, просто беда.

Галлюцинации начались ближе к полудню и были связаны с отсутствием курева. В качестве садистского издевательства над полностью зависимым от никотина человеком, на самом видном месте этого деревянного домика лежал здоровенный окурок, медовой «Примы»… Огня не было… Окурку месяца два от роду… Сжевал я его. Чуть полегчало.

Но раз терпел всякие лишения до сегодняшнего дня, вытерпел и эти.

После удлинения солнечной тени, пришел и вечер. Оделся. Расчесал вихрастые кудри пятерней. Оставшейся в тачке водой продезодоранил под мышками. Короче, привел себя в порядок.

На космической волне от жары и обезвоживания, спустился с крыши и поплелся выяснять где порт? Спросил у чернявого паренька на многотонном погрузчике. Он подтвердил мои подозрения, что я в порту. После этого за десять баксов подвез меня к причалу с ковчегом Нормана где пары для такой, как я твари — не нашлось.

Засунув грязные пальцы в рот, я свистом вызвал вахтенного. Он — Нормана.

Мое барахло в замызганном потрепанном рюкзачке никого не интересовало. Пачки россыпью валялись, как и положено. Норманн легко перебросил мне его через борт. Спустился. Мы закурили. Стало неимоверно хорошо. В качестве моральной компенсации, выдал братве в клешах, триста баксов. Мы хлопнули друг друга по плечу и безмерно довольные поведением друг друга расстались хорошими приятелями.

* * *

В настоящий момент я должен, нет, я был обязан, меняя поезда, автобусы, быстроходные буксиры и попутные асфальтоукладчики как можно дальше уходить от порта прибытия. Все это я и проделал только без всех этих сложностей. У меня было очень мало времени…

Еще будучи в Волчьегорске, я узнал о существовании небольшой частной компании по авиаперелетам «Кондор трансэйр». Контора находилась недалеко от порта. Узнав, что самолет можно заказать без всяких проблем, просто появившись у них в конторе, решил не экономить. Выложив прямо на месте шесть сотен, заказал перелет на шесть особ. В летной документации значилось «свадебное путешествие». Полетел один. Никого это не интересовало, действовал капиталистический принцип: отсчитай грины и радуйся услуге.

Конечно, внешний вид «солидной с двухсотлетней историей авиакомпании» обещавшей в рекламе «мои проблемы, сделать их головной болью», не на шутку меня обеспокоил. Я просигналил о своем беспокойстве куда следует — никакой реакции. Связался с автопилотом, сидящим внутри, потом с внутренним голосом, но все запрошенные службы сигналов опасности не подавали.

«Респектабельная компания» со следами десятилетней побелки и грязных потеков на потолке находилась на задворках района населенного финскими пакистанцами. Занимаемая «лидером воздушных перевозок» комнатенка, больше напоминала запущенную рыбную лавку с протухшим товаром. Где вместо покупателей на подвонявшую салаку, со всего района собрались тараканы и мухи. Однако время для внутренних сомнения и рефлексий у меня было ограничено. Легкомысленно махнув на все рукой и подивившись отсутствию реакции изнутри, я смирился. Заплатил наличными и «нам нет преград на море и на суше…»

* * *

Мой путь лежал в город Хельсинки.

Там находился мой сын Конрад, со своей матерью, а моей бывшей женой.

В свое время вербовавшие меня на диверсионную операцию жулики показали мне жалостливый монтаж с «моим» сыном, сидящим в инвалидной коляске. Рядом с ним, с «кровиночкой» из стороны в сторону, слишком возбужденно болталась, экс-жена Алиция. Взбудораженная без меры, то ли обколотая, то ли обкуренная?

Все эти «веселые картинки», вписывались в схему приемов психологического подавления и воздействия спецслужб на непокорных оппонентов. Мне и пришлось «сломаться» именно на этом эпизоде. Ну, не зверь же я, в конце концов…

Было понятно, что Конрада они подменили.

Сидящий в инвалидной коляске мальчуган с грустным лицом и потухшими глазами мог быть моим сыном, но он им не был.