Пилигрим 3

За прошедшие дни народ успел поостыть и прийти в себя. Обиходили всех раненых, число коих было велико. И в основе своей союзники. Однако, лекари не делали различий, как на поле боя, при оказании первой помощи, так и после того, как доставили к городу.

В больницу везти не стали. Там и мест-то столько нету. Поставили палаточный городок на берегу реки, где и пользовали. К слову сказать, Геласий заверил, что на ноги поставит многих. Недостатка в медикаментах и перевязочных материалах нет. Квалифицированных помощников хватает.

Старается врач не за страх, а за совесть. Очень уж ему хочется организовать в Пограничном медицинскую академию. Края конечно холодные, но если появится достаточное количество учеников за которых будут готовы внести плату, то и учителей получится приманить из Константинополя.

Сам Михаил не собирался взваливать себе на плечи подобное финансирование. Одно дело готовить кадры и содержать больницу для своих нужд. И совсем другое, думать об остальных княжествах. Вот и использует грек любую возможность в рекламных целях. К слову сказать, некоторые князья уже прислали в обучение молодых людей. И плату назначенную внесли. Этого пока все еще слишком мало, чтобы выйти на полное самофинансирование. Но начало положено.

Не сказать, что добрая слава о лекарях Пограничного на руку только будущей медицинской академии. Михаилу добрая слава среди русичей тоже не помешает. Она не в последнюю очередь способствует приросту населения. Ставку он делал далеко не только на выкупных холопов. Ручеек мигрантов его так же устраивал. Оттого и делится запасами медикаментов щедрой рукой…

— Михаил Федорович, не дело ты затеял… — начал было Гаврила.

— Все. Стоп. Прямо как сговорились. Незачем мне собачиться с князьями. Толку от этого не будет. Зато неприятностей, хоть ложкой ешь. Нам только рука об руку идти. А потому, первым я ссориться не стану.

— А коли… — начал было Арсений.

— А коли сами начнут, так мы и ответим, — перебил его Михаил. — Посему, полки держать наготове. Но тайно. Чтобы никто о том не прознал. Очень надеюсь, что это не понадобится. Борис, с тобой определились. Все, господа полковники, я пошел.

Перед отбытием не забыл навестить супругу и детей. О чем тут же и пожалел. Не водилось за ним такого, чтобы при вот таких недолгих отлучках, он захаживал попрощаться с семьей. Алия, которая Елена, приперла к стенке и начала пытать, какого собственно тут творится. Пришлось откровенно все ей разъяснить.

— Запомни, Миша, если с тобой что-то случится, я никого не пощажу. Все войско русов изведу, а князей прикажу порвать конями. А там и Переяславль сожжем.

— Э-э-э, потише, воительница. Я всего лишь на пир. А все эти разговоры всего лишь домыслы моих ближников, — попытался отшутиться он.

Потом взглянул на свою женушку и понял, что та не шутит. Как есть предаст славный град огню и зальет его кровью. О времена, о нравы.

Лагерь союзников встретил его шумно. Вино льется рекой. В смысле, пиво и квас, конечно же. Вино в здешних краях товар дорогой и далеко не всякому по кошельку. Но тут по этому поводу не больно-то и расстраиваются. Был бы хмель в напитке, чтобы кровь быстрее по жилам, голова кругом, да душа воспарила от легкости, дабы хоть на краткий миг унестись в мир грез. А для чего еще пить горячительные напитки, как не для веселья.

Гостя проводили сразу в княжеский шатер. Правда, посадили не подле Владимира, а в сторонке. Вроде как и не на самом краю, но и в то же время так, чтобы знал свое место. Он ведь не князь и не ближник. Вообще-то, Романова подобное обращение задело. И уж тем более на фоне того, что по правую руку с Ростиславом устроился Вторуша. А ведь князь сидит бок о бок с Мономахом.

В принципе, наплевать и растереть, как на этот пир, так и на место отведенное ему на нем. Михаил себе цену знает. И сколько бы вот эти ни кичились, он обделает их по всем статям. Но тут это имеет значение. И коль скоро желаешь чего-то добиться, то и положение нужно занимать соответствующее. Как и место на пиру или совете.

Гостя как и полагается встретили здравицей. Выслушали ответное слово. Да и благополучно позабыли о его присутствии. И это Михаилу так же не понравилось. Дело даже не в том, что подобное являлось тревожным признаком. На этом пиру бражничали не победители, а проигравшие. Но всяк и каждый превозносил своего князя, не забывая и о себе сердешном. Истинные же победители, те кто спас их и в одиночку выдержал удар всего половецкого войска, даже не поминались. И это было обидно.

А еще противно. Настолько, что захотелось встать и уйти. Но Романов заставил себя оставаться на месте. Не нужна ему ссора. Если уж решил чего-то добиться, то придется пройти через многое. И вот эту горькую чашу испить в том числе.

— А чего воевода Романов отмалчивается? Иль нет у него доброго слова для воинства славного, пришедшего ему на помощь? — вдруг громко произнес Вторуша.