Пилигрим 3

Зацепить стремя за специальный крюк, уперев приклад в грудь. Единым плавным движением взвести тетиву. Это раньше ему нужен был механический привод. Сейчас силенок уже хватает. Хотя конечно, если речь не о совсем уж тугих образцах. Но они хороши против серьезных доспехов, с чем у половцев имеются серьезные проблемы. Тут и лука вполне достаточно. Но с одной стороны работать им с повозки неудобно. С другой, он требует мастерства владения. А этим могли похвастать лишь немногие ополченцы.

По деревянным щитам вновь ударили стрелы. Одна бронебойная влетела в бойницу, пробив бармицу и угодив в межключичную ямку захрипевшего пограничника. Михаил даже не стал к нему подходить. Без вариантов. Этого ему не спасти. Тут бессильна и медицина двадцать первого века.

На этот раз половцы изменили тактику. Стремительно проносясь мимо повозок, на дистанции не более десяти метров они выцеливали бойницы и пускали стрелы едва ли не в упор. Попасть в них в таких условиях было уже достаточно сложно.

Картечь уже не наносила тех потерь, что прежде. Слишком незначительное расстояние. Она попросту не успевала разлететься, плотным роем влетая в тонкую линию всадников. Тех несчастных, в кого она попадала едва ли не разывало на части, вместе с лошадьми. Но это уже не имело ничего общего с тем, что было прежде.

Выхода нет. Нужно как-то отогнать кочевников, иначе потери будут только множиться. Михаил высвистал сигнал изготовить огнеметы. Вот не хотелось бы почем зря расходовать греческий огонь. Но и выхода иного он не видел.

Михаил отошел от бойницы, уступая место другому стрелку. Хватит развлекаться. Пора заняться ситуацией которая уже выходит из под контроля. Нужно срочно отогнать половцев подальше и увеличить эффективность стрельбы.

— Никита, — окликнул он одного из гвардейцев. — Пробегись по повозкам и передай приказ огнеметчикам, готовиться к бою.

— Понял.

Романов осмотрел поле боя, насколько это было возможно. Степняки кружили над обоими колоннами. У Боброва ситуация была ничуть не лучше, чем у них. Наверняка и он несет потери. Что же до эффективности огня обороняющихся, то глядя на вторую колонну, было заметно насколько она упала.

А тут еще и большой интервал между колоннами. Изначально-то предполагалось, что кочевники влетят в него и окажутся под перекрестным огнем. В случае же если картечь все же долетит до повозок напротив, то уже потеряв скорость, и серьезно разлетевшись. Шансы поражения своих сводились к нулю.

В результате половцы оказались м этом промежутке, но слишком тонкой линией. Пройдя сквозь нее, она долетала до скачущих вокруг второй колонны уже серьезно ослабнув. И теперь уже не могла нанести существенный вред противнику.

— Сигнальщик!

— Я воевода, — едва ли ни мгновенно появился перед ним парнишка.

На поясе подсумок для флажков, от которых сейчас никакого толку. Подниматься над повозками, настоящее самоубийство. На этот случай рядом подвешен еще один, в котором хранится лампа с колбой из толстого стекла, и железным отражателем отполированным до зеркального блеска. Михаил не стал зацикливаться только на флажковой сигнализации, сочинив свою азбуку Морзе для световой.

— Световой код полковнику Боброву, приготовиться задействовать огнеметчиков.

— Слушаюсь.

Паренек извлек фонарь, зажег его, и оттеснил в сторону одного из копейщиков, и заняв его место, начал клацать штоками сигнал «внимание». Наконец с противоположной стороны ему моргнули в ответ. И он начал отстукивать сообщение. Получил подтверждение.

Едва это случилось, как Михаил приказал протрубить сигнал на начало атаки греческим огнем. И тут же над степью разнесся душераздирающий вой сотен людей и лошадиный рев. Всадники с их животными в одно мгновение превращались в живые факелы. Те кому удалось избегнуть этой страшной участи в ужасе отвернули коней и помчались прочь, превращаясь в отличную мишень для арбалетчиков.

Жуткая картина. Настолько, что несмотря на великолепно сработавшую задумку, Михаил заскрежетал зубами, от отвращения к самому себе. Рев стоял такой, что разговаривать было попросту невозможно, приходилось едва ли не кричать в ухо своему собеседнику.

Он уже не впервые использует греческий огонь. Но до этого жертв все же было не так много. Теперь же… Он не взялся бы сосчитать, скольким половцам не повезло. Признаться, у него попросту не хватило бы духу их сосчитать. Но так уж совпало, что гораздо больше, чем при всех прошлых штурмах.

— Никита, — одернув гвардейца позвал Романов.

— Я воевода, — отозвался тот, будучи едва услышанным.

— Приказ стрелкам. Добивать пылающих.

— Слушаюсь.

Вскоре половцы уже были вне досягаемости арбалетов. Но пушечные выстрелы вынудили их отойти еще дальше. Еще немного и мечущиеся по степи факелы замерли. Кого-то настиг точно выпущенный болт. Чье-то сердце не выдержало нестерпимой боли. Все они сейчас лежали в траве и пылали еще не прогоревшим топливом. Трава еще достаточно зелена, а потому выгоревшие проплешины имеются только вокруг этих страшных костров.