Пилигрим

Зрителей и читателей газет на протяжении недели развлекали крупными планами бандитских физиономий в пожарных касках, с комментариями пожарного начальника о том, что этих людей, он впервые увидел в момент их смерти. Много было шума и по дипломатическим каналам, с нотами протеста и требованиями объясниться.

Большое сожаление у государственной верхушки, по поводу неумения офицеров попадать в живую мишень, вызывали крупные планы того, кто якобы спас молоденькую девушку журналистку.

Человек, пытающийся ценной собственной жизни спасти другого, по определению и по сложившимся у населения стереотипам, плохим быть не может.

* * *

К выработке хоть каких-то мер по спасению лица государственной власти были привлечены основные персонажи. Собрались в кабинете руководителя Совета национальной безопасности. Уже без протокольных записей, состоялась беседа и обмен мнениями.

Лейтмотивом встречи, был один вопрос.

Кто?

Кто возьмет на себя всю ответственность по имевшим место событиям?

Определившись по кандидатуре, вытирая со лба испарину и в открытую употребляя валидол, с облегчением разошлись. Каждый пошел жечь свои бумаги и уничтожать улики.

Секретарь отправился к премьеру.

Разговор с глазу на глаз был тяжелый и неприятный. Казалось глава кабинета министров, увидев, что происходило в прямом телеэфире, заболел неизлечимой болезнью и сейчас готовился к смерти и собственным похоронам.

— Что вы предлагаете, — еле слышно раздался голос из-под клетчатого пледа. Слабый звук шел из темного угла кабинета оттуда, где располагался легендарный бериевский диван. Читающая публика знала о нем очень много.

— Всю вину возложить на спецслужбы на их преступную инициативу и срочно в прямом эфире, который начнется через двадцать шесть минут просить генерального прокурора возбудить уголовные дела и взять под стражу всех виновных. Хотя ничего еще не ясно.

Он протянул бумагу.

— Вот текст вашего официального заявления с выражением сочувствия всем пострадавшим. И с желанием в самое ближайшее время разобраться с тем, что произошло.

Премьер прочитал вслух: «Давайте не будем мешать следователям нашей доблестной прокуратуры, во всем обстоятельно разобраться и принять правильное решение».

— Вы считаете, что такая ерунда сможет снизить накал страстей? — спросил он у секретаря.

— Да, — неуверенно произнес тот.

— Тогда подумайте, как заткнуть рот всем вместе средствам массовой информации.

— Есть один вариант, — сомневаясь, говорить не говорить, произнес Секретарь совбеза. — У меня, по старым делам, т. е. нефтяному бизнесу, остались прекрасные знакомые среди наших друзей с Ближнего Востока. С их помощью, можно организовать небольшой взрыв в, или нападение озверевших отрядов моджахедов на миссию Красного Креста. Мы их сами профинансируем, а потом будем показывать отрезанные головы наших граждан…

— Я этого не слышал, — замахал руками премьер, — Хотя… Если это спасет демократию в нашей стране… И завоевания народа? Хорошо что бы потом нас только история рассудила, а если выплывет наружу? И через какое-то время толпа «поднимет нас на вилы»?

— Моджахеды будут гордыми воинами и «живыми» в плен не сдадутся, — успокоил его Секретарь. — В случае чего, готов всю ответственность взять на себя…

Сказал он именно то, что сейчас и хотел услышать от него непосредственный начальник. Тот, просияв, пожелал ему успехов. На этом встреча закончилась. Началась телевизионная запись официального заявления главы правительства.

* * *

После у чиновника случился беспокойный сон прямо в кабинете. Да и сном его можно было назвать с большой натяжкой. Часа на два, провалился в помойную яму, где его уже ждали нынешние соратники по борьбе. С таким отдыхом лучше бы вообще не засыпать.

Когда утром, в очередной раз позвонила жена, Секретарь обозвал ее дурой и навсегда запретил звонить на этот служебный номер.

Как раз во время подоспели утренние газеты. Опять разговор с премьером, но уже в расширенном варианте.

— Вы ему даже денег не заплатили, — кричал он на них троих. — Кто из вас вор? Как мне сейчас объяснять, кого я пригрел на своей груди… На этих сладких местах?

До этого момента, такой уютный и манящий кабинет их прямого руководителя, теперь казался пыточной камерой. Еще вчера, за право побывать в нем, шли целые баталии, плелись хитроумные интриги. Сегодня, не поднимая глаз от роскошного бухарского ковра, хотелось побыстрее из него выбраться… Сразу не получилось.

Премьером, для всех собравшихся, было предложено на выбор — почетная смерть с проездом через город на артиллерийском лафете и другими военными почестями или уголовное следствие со всеми вытекающими обвинениями.

Все трое практически одновременно выбрали следствие.

Когда вопрос ставится напрямую, гордая смерть или позорная жизнь, извините не до чести… Уж как-то больно жить хочется.

— За язык вас никто не тянул, — премьер с сожалением посмотрел на своих ближайших помощников. — Свой путь вы сами выбрали… Добровольно.

— Мы это делали только для пользы дела и во имя идеалов добра и справедливости, — не к месту заявил Секретарь.