Пилигрим

Форстер поднял воротник пыльника повыше. Солнце светило прямо в глаза, и он дал себе обещание, что купит очки потемнее. «Что мы будем есть на ужин? — думал он. — И где заночуем?»

— Американец мистер Генри Aдaмc написал о Шартрском соборе, что у того бывают разные настроения. И добавил, что порой он бывает мрачным и даже суровым. — Пилигрим тихонько рассмеялся. — Интересно, какое у нашей дамы настроение сегодня? Наверное, она полна предчувствий.

Перед ними огнем горел закат, дрожа в тумане и испарениях, поднимавшихся с земли. Казалось, небо лизали пламенеющие языки.

Ужасныс пожары, — протянул Пилигрим. — Говорят, всего их было три. Один из них случился на моей памяти

«О Боже! — подумал Форстер. — Опять эти воображаемые жизни…»

Такое уже случалось прежде, в саду на улице Чейни-Уок когда, по выражению миссис Матсон, у хозяина ехала крыша. Он то бил тростью по веткам в полной уверенности, что через забор лезут сарацины, то залезал в тачку, утверждая, что это повозка, в которой его везут на гильотину, то хватал своего пса Агамемнона в охапку и умолял не выдавать его Клитемнестре. Трудные мгновения, что и говорить, но они их пережили. А теперь он собирался разрушить Шартрский собор.

Что ж…

Они украли и отдали «Мону Лизу». Тоже неплохая фантазия. Форстер даже усомнился на миг, что это не сон. Неужели они действительно ее увели?

Да. Это было на самом деле. И сейчас она где-то в Париже — скорее всего спрятана под кроватью.

А они едут в Шартр.

— Мы не станем там задерживаться, — сказал ему Пилигрим. — Зарегистрируемся в гостинице, а в четыре утра уже уедем.

Он решил остановиться в отеле «Du Реlеrin» («Пилигрим», фр.). Пока они туда доехали, настроение у Пилигрима сильно упало. Он даже забыл сказать Форстеру, что они будут жить в гостинице «Пилигрим». Там была малюсенькая столовая, и они поужинали, хотя без особого удовольствия. Рагу было мерзкое, вино еще хуже. В номер удалились в отвратительном расположении духа, одцако лишь Пилигрим позволил себе разрядиться. Он швырнул свои ботинки в стену и закатил обличительную речь против поездок в автомобиле минут этак на двадцать, после чего пошел в туалет, жалуясь на запор. В одиннадцать вечера Пилигрим улегся спать прямо в одежде и велел, чтобы его разбудили ровно в два часа ночи.

8

Во вторник, второго июля, в четыре часа утра, Пилигрим с Форстером вышли из вестибюля гостиницы с чемоданами в руках и направились к «рено», припаркованному на конющенном дворе.

Со времен появления автомобилей на таких дворах стоял густой запах конского навоза, смешанный с запахом масла и бензина. Кроме того, в воздухе витали ароматы сена и угля. Пилигрим остановился на минутку, с удовольствием вдыхая эту пряную смесь. Несколько часов сна вернули ему доброе расположение духа.

«Пилигримы во времени, — думал он. — Сколько же их тут перебывало за эти годы! И все они останавливались в гостинице «DuPelerin», зная, что в конце путешсствия их ждет величественный собор со шпилями, витражами и христианскими реликвиями. Семьсот лет паломничества — семьсот лет пилигримов. И я, последний пилигрим, который сотрет Шартрский собор с лица земли. Чтобы понять, чтоБог умер, нам нужны Доказательства. Habeas Corpus (Распоряжение о предоставлении арестованного о суд, лат.). Руины собора, посвященного Иисусу Христу, докажут нам, что Христа нет и что все его евангелисты были лжецами. Именно там впервые погибло искусство».

Пилигрим вспомнил историю зданий. После большого пожара 1194 года сохранились три реликвии, и в народе говорили, чтоПресвятая Дева Мария таким образом продемонстрировала любовь и уважение к набожным горожанам. Остались нетронутыми череп матери Богородицы святой Анны, витражное стекло с изображением Девы Марии, держащей на коленях младенца Христа, и загадочный покров.

Считалось, что в этот покров Дева Мария была облачена в ту ночь, когда родила Иисуса. Его подарил первому Шартрскому собору — тоже погибшему вогие — Карл Лысый, внук Карла Великого, в 876 году.

На сохранившемся витраже, как говорил Пилигрим Юнгу, остались его инициалы «С той поры, когда я играл роль Симона младшего, мастера по витражам и сына знаменитого стеклодува». Тогда он тоже был евангелистом — по стеклу. Один Бог знает, почему именно этот витраж не сгорел при пожаре, но факт оставался фактом.

Фигура Богородицы была семи футов высотой. Над ее головой парила голубка, распростершая крылья, словно предупреждая о грядущем кресте. На коленях у Девы Марии сидел младенец Иисус, поднявший правую ручонку в благословении. В левой руке он держал книгу, в которой по-латыни была написана цитата из книги пророка Исайи: «Всякий дол да наполнится», «И всякая гора и холм да понизятся» (Книга пророка Исайи, 40:4), — припомнил Пилигрим.

Что ж… Сегодня ночью Шартрский собор понизится, да еще как!

До собора доехали быстро, хотя и поплутали немного из-за отсутствия уличных фонарей. Машина то и дело сворачивала в темные переулки. Город казался во тьме то ли заброшенной деревней, то ли осажденной крепостью, в которой все горожане забаррикадировались за закрытыми ставнями.