Пилигрим (СИ)

Во второй же части моей импровизированной речи я намеревался в нескольких изысканных фразах описать наш путь и причины, приведшие нас именно к Данданкану, по мере возможности постаравшись уведомить о наших сугубо мирных намерениях по отношению к местному населению, не раскрывая, впрочем, ни места нашего исхода, ни места назначения, ни задач, преследуемых нами и побудивших пуститься в дорогу. Не предполагал я сообщать ни времени, проведенного нами в пути, ни числа караванщиков и вьючных животных, ни мест остановок для отдыха и времени, на биваки дорожные потраченного. Даже о грузе нашего каравана я хотел сообщить лишь в самых общих словах, назвав его товарами, и не погрешив при этом против истины, ибо что есть любая вещь, животное или невольник, как не товар, если рассматривать это именно с точки зрения возможности продать или купить перечисленное. Следуя же бытовавших в тех местах обычаев, говорить я собирался, тем не менее, довольно долго, ибо обычай требует произносить многие красивые слова, но об обязательном наличии какой-нибудь пользы в говоримом ничего не сказано. И в заключении речи следовало изложить в кротких и немногословных изречениях просьбу, принижая при этом наше достоинство и всенепременно возвеличивая властителей оазиса, а искусство здесь заключается в том, чтобы испрашивая малое иметь в запасе некий скрытый смысл, как в нетленном сочинении Китаб ал-Маснави, или Книге поэм, несравненного мастера письменного двоемыслия Джалаладдина Руми, сказавшего на века - в каждом слове и каждой вещи бездна скрытого смысла, или ма'нави, изъясняясь на фарси. Иначе говоря, если позволено будет мне, ничтожному, толковать мысль величайшего, слово звучит одинаково, а мысль несет каждый раз иную, а вещь, созданная для одного дела, и для другого приспособления имеет свойство. Так, видел я не единожды, как сняв с руки драгоценный перстень, служащий украшению и объявлению благосостояния владельца, ловкий купец превращал его в мерило высочайшего качества и великой тонкости и изящества выделки шелков, желтыми ханями выделываемого, продевая штуку шелка в невеликое отверстие перстня упомянутого. Или ножиком тонкой работы, для фруктов предназначенного да для разделки мясного куска за трапезой, при вероломстве нападающих защита осуществляется и немалый урон в насильниках производится. Так ведь и слово самое немудрящее разными смыслами расцвечивается, скажет вот женщина благородного звания, упорным домогательствам отвечая, "нет", а следует понимать "да", и действовать исходя из понимания, или смысла скрытого, а не звучания производимого, потому как то, что видно всем, для руководства одних неотесанных мужланов, куртуазной тонкости не ведающих, предлагается. Так и я обратился к превеликой мудрости прошедших веков, имея в виду просить малого - тени над головою, малой толики воды источника, орошающего камни оазиса, да невеликого отдыха для караванщиков, но предполагал изложить дело так, чтобы при необходимости сподобилось обернуть сказанное к своей пользе и оставаться в оазисе сколько потребуется, пользуясь его благами в необходимом количестве, да еще при том не нанести смертельного оскорбления его властителям... ну а ловкость, словами ли, делами ли явленное, на востоке ценится высоко безразлично к тому, другом или врагом употребляется. И, мысленно вознеся хвалу хранящему меня провидению и за помощью к нему воззвав, я приступил к произнесению речи на аккадском языке, как самом доходчивом для аравийских местностей, на фарси, как наиболее цветистом и красивом из всех восточных языков, которым способно выразить все, о чем только возможно задуматься прихотливой мыслью, к тому же изысканность фарсийского наречия позволяет сокрыть в нем известное количество вероломства, названного выше скрытым смыслом, и третьим языком, назначенным мною для приветственной речи, была классическая латынь, непонятная большинству, если не всем из присутствующих, но долженствующая наглядно всем объявить, из каких дальних и неведомых земель исходит наш караван, и звучание неизвестной речи должно было возбудить среди местных жителей сомнение в удаче нападения на нас, буде такое ими подготавливается, ибо неизвестность всегда служит предостережением, поскольку непонятное вызывает первым чувством опасение. Будучи укрепленным в уверенности такими размышлениями и вдохновленным ими неописуемо, я приказал охранникам разомкнуть ряды и вышел перед посланцами, не воспользовавшись никаким посредником, хотя это и умаляло мое самодостоинство, однако обстановка выглядела не той, в коей требуется соблюдение всех, включая самые отягощающие, ритуалы и обряды, соответствующие действующему обычаю. К тому же мне представлялось, что таким путем я смогу ускорить события и, буде благоволение Господне на нашей стороне, то и повернуть дело к собственной выгоде.

4