Как верить словам, хотя бы и облеченным в форму традиции, и освященным свидетельствами достойнейших и знаменитейших людей? Неужто ты уверовал, что мудрость всегда заключается в словах победившего в споре? Разве не встречал ты: три человека удостоверяют, что черепаха - это черепаха, указывая на лягушку. Утверждением ничего нельзя утвердить, отрицанием ничего нельзя отвергнуть.
Однако же, умоляю тебя, не отрицай и очевидного. Не в силах изменить природу предмета, назвав его именем другого, как не изменить холода льда, назвав его огнем, способно изменить, и совершенно обратить в противоположность словесными эскападами, многие другие вещи. Вот, как ты почасту наблюдал, в одном месте люди называют нечто - это добро, тогда как рядом то же самое называют не иначе, как - это зло. И столь же нередко меняют имя добра на зло и наоборот, руководствуясь своекорыстным интересом, или в пользу некоей сиюминутной пользы, что изменяет и сам предмет сего, его свойства и, увы, его значимость и полезность. Ты и сам испытал, когда твой род, бывший кладезем мудрости, в одночасье объявили зловредством и бедою племени и почти истребили, да и сродственники твои, уходя в разбойный набег, убеждали себя, что взятие крови чужой и достояния чужого - добро для них. Знай же, то, что происходит из слова, словом же и изменяется, ибо его природа такова. И слово не есть истина, а лишь знак, ее скрывающей из-за неумения людского проникнуть в ее суть. Густой туман не скрывает благоухания цветов, но для приверженного словам истина прячется в их оболочке, а слова слагаются в книги, а книги - в учение, которое вынуждено уже не объяснять истину, а объяснять словами другие слова. Где уж там до истины!
Одну фразу, существующую до слов,
не передадут и тысячи мудрецов.
Одна нить перед нашими глазами
не прервется целую вечность.
Сутью дзен является отсутствие необходимости определять словесно что бы то ни было, постигая учение. Отрицая значимость слов для понимания его истин, книги, впрочем, весьма немногочисленные, в которых содержатся некоторые мысли из круга дзен (именно некоторые - потому что понимание есть личный опыт каждого из адептов), называются умышленно приниженно, как, к примеру, "Собрание камней и песка", "10 буйволов" или "Врата без входа", что, замыслом собирателей, должно показывать малозначительность слова для постижения сути учения. В подтверждение сего, "Собрание камней и песка" излагает рассказ о прощании Бодхидхармы с учениками своими, которых он взращивал девять лет в стране Хань, прежде чем принял решение вернуться в место своих истоков - у каждого из них Бодхидхарма спросил, что есть истина?
Дофуку ответил: "По-моему, истина находится вне утверждения или отрицания, так как это лишь путь, по которому она движется".
Бодхидхарма произнес: "У тебя моя кожа".
Монахиня Содзи ответила: "По-моему, она подобна взгляду Ананды на землю Будды - он увидел ее однажды и навсегда".
Бодхидхарма сказал: "У тебя моя плоть".
Дойку ответил: "Четыре элемента - свет, воздух, жидкость и твердое тело - пусты, а пятый - не вещественен. По-моему, невещественность и есть реальность".
Бодхидхарма сказал: "У тебя мои кости".
Наконец, Эка склонился перед учителем и остался в молчании.
Бодхидхарма возликовал: "У тебя моя сущность".
Не знаю, смог ли ты, о благословенный, удостовериться хотя бы в чем-то, в чем я старался убедить тебя посредством моего неумелого рассказа, ибо талант мой невелик, а речь - косноязычна. Но и моими недалекими мыслями я уверовал - имя или, если хочешь, слово отражает сущность предмета лишь в сознании твоем, а сама суть лежит вне словесного описания. По сей причине молчаливое размышление, именуемое медитированием, вероятно, стоит ближе к откровению, нежели многоречивые моления и жалостливые песнопения, а также и фимиам, воскуряемый богам. В конце концов, многие религии почитают имя бога не то, чтобы запретным знанием, но открытым лишь посвященным, что означает отсутствие такой уж насущной необходимости знать истинное по имени, дабы обращаться к нему.
Встречаюсь с ним, но не знаю, кто он.
Говорю с ним, но не знаю его имени.