И еще там имелись другие камни, невеликие по размеру, но дорогие ценою, лазурит и бирюза из Нишапурских копей, что в Персии, употребляемые для выделки ожерелий и бус, возбуждающих сладострастное чувство любви мужчины к женщине, но только не иначе, а также для вырезывания из них магических египетских знаков, и поныне любимых и ценимых коптами, как-то - скарабеев с выпущенными крыльями и без оных, символы анкха, или египетского животворного креста, в котором, по многим уверениям сокрыта мощная энергия неизвестного источника и происхождения, что у меня, однако, вызывает справедливые сомнения, поскольку от публичного высвобождения указанной эманации владельцы анкхов по неизвестным соображениям воздерживаются и прилюдно таинственные свойства инструмента не демонстрируют... Как про фараоновых великанов, про которых все знают, что они охраняют высочайшего повелителя Египта и Судана, но никто вживую их по сю пору не видал, так и в анкхе всякий разумеет волшебство, не видя его проявлений. Персы называют этот камень фирузою, что означает "приносящий победу" или "счастливый", ведь в наречии фарси, как и на всем Востоке, где сладкоречивое многоречие скрывает в себе действительные жестокие намерения, яд отравы да острие клинка, невозможно открыть единый смысл хоть какого слова, и оно так будет означать одно, а так - совсем другое, так что даже самым персиянинам бывает трудно понять, о чем они говорили, что говорят и о чем договариваются. Аристотелем сказано: "Носящий бирюзу веселость находит. Еще кто тот камень при себе носит, не может быть убит. А когда разотрут и изопьют, помогает от окормов змеиных и от иных многих пакостей, уздравливает и болезнь из почек и из пузыря выводит". Бирюза способность имеет, цвет изменяя по прихоти своей, явственно знак о недужности подать. Китибюс в Магии своей говорит: если камень-бирюза бледнеет, значит сие, что сердечное расположение подарившего его уменьшается. Кардан в аналогичном сочинении пишет, что при падении с высокого места человек, имеющий при себе бирюзу, не причинит себе никакого телесного вреда, но камень разлетится вдребезги - однако ж последнее на себе испробовать воздержусь я.
Камень же зело редкостный суть не просто природа бездушная и безгрешная, но сила великая и таинственная, в нем заключенная. Цена его состоит не в редкости, хотя многие народы видят в нем именно эту сторону и склонны к собирательству дорогих камней только из одного алкания богатства, а в сокрытом в нем смысле, о чем мудрость древних имеет указания. Возьми вид Небесного Иерусалима, построенного из всякого рода камня - основания стены его были украшены всякими драгоценными камнями, которые сами по себе, как понимает вдумчиво размышляющий, не станут препятствием для враждебных орд наступающих, ибо людской реке преграду может устроить разве что скала неприступная. Но основание Иерусалима, на двенадцати камнях устроенное, невелико размерами, ведь основание первое - яспис, второе - сапфир, третье - халкидон, а четвертое - смарагд. Пятое основание - ясный сардоникс, шестое - цветной сердолик, седьмое - хpизолиф, видом как морская волна во глубине вод, восьмое - виpилл, девятое - топаз, воссиявший светом солнца и хранящий его тепло зимними ночами, десятое - хpисопpас, стойкий к яду и отвращающий вероломца, одиннадцатое - гиацинт, цветом одинаковый для природы мертвой и природы живой, а двенадцатое - аметист, видом как бы алмаз. А двенадцать ворот Иерусалимских - двенадцать жемчужин, каждые ворота из одной жемчужины, а улицы города - чистое золото, как пpозpачное стекло. И эти камни, малые сами по себе, которые можно в одну руку собрать, а другой рукой прикрыть, они противостояли всем врагам, злоумышлявшем против него и сталью, и волшбой. Великая тайна сия есть - без огромных валунов, без глубоких рвов, без высоких стен из аккадского кирпича, без ворот из ливанского кедра, бронзою окованных, нашествие вражеское сдержать, а все из той силы, что внутри малого камня божественным промыслом помещена, о которой знающий разумеет, ведь каждый камень суть одно колено Израилево, так что сила его велика и изощренна есть.