Пилигрим (СИ)

Онерон послушно карабкался за ним. Они минули несколько опасных перевалов, пролезли в щель между сомкнутыми плитами, взобрались еще на четыре человеческих роста выше и оказались на относительно ровной площадке, служившей балконом к входу в пещеру. Составленная из хаотически приваленных друг к другу камней, на первый взгляд она казалась надежной. Пролезть в треугольное отверстие входа можно было лишь на корточках. Изможденный, Онерон опустил ношу и присел на камень.

Руд негромко, по-соловьиному, свистнул. Спустя мгновенье из пещеры раздался такой же, но более протяжный свист. Тогда Руд свистнул, повысив звук на октаву. Тут же из пещеры выбралось несколько человек. Онерон увидел, как навстречу им один за другим появляются сжимающий дубинку юноша, женщина, маленький мальчик и две девочки. Все - лохматые, грязные и в шкурах. И, по первому впечатлению, все казались больными анорексией. Дети выронив свои бирюльки, изумленно уставились на Онерона, женщина и юноша - с тревогой. Паренек произнес что-то на своем птичьем языке. Приблизительно это означало: «Кто это?». Руд ответил: «Все в порядке. Он не тронет».

Онерон дружелюбно, насколько позволяла усталость и обстоятельства, улыбнулся. «Он принес еду», - добавил охотник, и это оказалось решающим аргументом: лицо женщины разгладилось, и она впервые посмотрела Онерону в глаза.

- Это мой клан, - сказал Руд.

Возникла заминка; дикари ждали, что скажет Онерон, тот в свою очередь ждал новых событий от туземцев. Один из малышей подошел к нему, тронул пальчиком край его хитона и что-то залопотал. Потом выпрямился, бесстрашно глянул на человека и протянул ему веточку. Онерон присел на корточки, принял дар и осторожно погладил карапуза по голове. Оба ухмыльнулись, как будто только что узнали страшный секрет и никому о нем не расскажут.

- У тебя хорошие дети. Хороший дом.

Руд аж крякнул от удовольствия. С напускной суровостью он прикрикнул на жену и старшего сына, те схватили окорок и потащили его внутрь.

- Надо поесть, пока не попортилось, а остальное засолить, - объяснил он.

- Что ж, - Онерон встал, - Тогда я пойду...

- Погоди, - Руд замялся. - Стой. Ты принес еду, спасибо. Сейчас ночь. Там дикие звери. У нас еда. Еда, понимаешь? - Руду было странно объяснять столь очевидные вещи, трудно и непривычно подбирать к ним слова. Его внезапно осенило: - Хочешь есть?

- Да.

- Пойдем, - Руд сделал приглашающий жест. - Пойдем. Холодно.

Это был нужный, решающий сигнал. Самостоятельно принятое, зрелое решение. Отправной пункт.

- Ты хороший человек, Руд, - удовлетворенный Онерон склонил голову в легком поклоне и направился к пещере.

Дикари знали, что такое огонь, но не умели получать его. Один раз, во время пожара, им удалось поесть обугленного мяса, но это было слишком давно, а страх перед ревущим пламенем слишком сильным, чтобы попытать с ним счастья еще раз. Поэтому клетчатку они поглощали в сыром виде, предварительно просолив. Это напоминало маринование; они понимали, что мясо продукт скоропортящийся и его необходимо как-то обработать. Были попытки его провялить, но, в конечном счете, выбор был сделан в пользу маринования.

Вечером того же дня, используя куски свинины, веточку малыша и лазер, Онерон впервые продемонстрировал им свое могущество. Наверно, в глазах дикарей, он выглядел волшебником, что умеет повелевать духами природы и призывает огонь. Онерон знал: сейчас эти манипуляции скажут о нем больше, чем пустые слова, которые вылетают и растворяются в воздухе. То, как он направляет лазер на прутик, подкладывает под него ворох мертвых листьев, как листву облизывают первые робкие язычки огня, становятся все больше и ярче, получают ветки потолще, и с треском принимаются за топливо. То, как он нанизывает на кинжал кусок мяса с салом и держит его над огнем, этот чарующий запах, пробуждающий их желудки к работе. Все это четко и ясно показало дикарям, что Онерон - особенный, исполненный великой силы человек. Возможно, даже бог.

Это был пир - настоящий праздник насыщения. Все наедались до отвала, пели и танцевали вокруг костра с отныне прирученным, а потому нестрашным - домашним огнем.

В какой-то момент снаружи послышалось рычание, и радость людей быстро померкла. Руд схватился за свое копье, его старший сын вцепился в нож. Женщина и дети забились в самый дальний угол, подвывая от ужаса. И Онерон был вынужден показать себя второй раз. Чересчур много для одного дня, думал он, но раз так складывается - придется действовать. Он подошел к костру, взял ветку подлиннее, вынул из огня и направился с этим факелом к выходу.

- Что ты делаешь?! - возопил Руд. - Там зубастая полосатая тварь! Она может убить одним ударом!

Онерон лишь хмыкнул:

- Идите за мной и смотрите.