Пилигримы

– А все эти музыканты, фигляры и прочий сброд, окружающий мою жену, тоже по вашему способствуют походу, организованному для спасения Гроба Господня? – вспылил Людовик. – Нас окружают нищие люди, готовые отдать жизнь ради того, чтобы преклонить колени перед христианскими святынями, они терпят страшные лишения, в то время как благородная Элеонора и ваши жены развлекаются в свое удовольствие.

– Было бы лучше и для нас, и для паломников, если бы они сидели у своих очагов, а не умирали от голода в чужой земле, – буркнул Анри Блуасский.

– Ты богохульствуешь, сын мой! – воскликнул епископ Лангрский, потрясая крестом.

– Святой Земле нужны не нищие, а солдаты, – поддержал Блуасского благородный Тьерри. – Пока мы идем по византийской земле, но как только свернем вглубь Азии, этих несчастных людей ждет та же участь, что и их собратьев под Дорилеем.

– Для благочестивых людей смерть, это прямая дорога в рай! – воскликнул епископ.

– Тогда пусть отправляются туда побыстрее, – отрезал граф Фландрский. – Иначе они утянут нас за собой к радости здешних мусульман.

Из этого непростого разговора граф Першский вынес твердое убеждение, что король Людовик ревнует свою жену к одному из скифов, знать бы еще к какому. Робер приложил массу усилий, дабы установить истину, но сумел выяснить только то, что Сибилла Фландрская неравнодушна к шевалье де Руси. Впрочем, это еще ни о чем не говорило. Та же Талькерия герцогиня Бульонская не сводила глаз с Олексы Хабара, но ничего предосудительного в их отношениях Робер не обнаружил. Барон из далекого Новгорода нравился многим женщинам, ибо владел латынью куда лучше французских шевалье и мог развлечь даму занимательным рассказом о жизни в чужом краю. Однажды Хабар обронил, что новгородцы сами выбирают себе князя, а неугодных просто гонят прочь. Робер ему не поверил, но Филипп де Руси, к которому он обратился за разъяснениями, подтвердил, что это именно так. Кстати, благородного Олексу к путешествию в Святые Земли подвигла любовь к чужой жене. Архиепископ Новгородский отказался отпустить ему этот грех, и Хабару ничего не оставалось, как отправляться в Иерусалим, дабы испросить прощение у самого Господа. Робер не удержался и пересказал эту историю благородной Элеоноре, после чего она стала известной всем дамам. Хабару теперь сочувствовали все без исключения женщины, среди которых хватало жаждущих облегчить участь молодого человека, пострадавшему практически невинно.

– Вот уж действительно агнец божий, – усмехнулся по этому поводу сержант Афанасий, тоже новгородец. – Да он ни одной женки в городе не пропускал.

В Эфесе крестоносцев встретили без особого радушия. Эпарх Афраний клялся и божился, что продовольствия в городе нет. И что для снабжения крестоносцев ему придется опустошить все здешние амбары и обречь тем самым жителей на голодную зиму. Зато, выполняя волю, басилевса Мануила, он предоставил византийский флот в распоряжение короля Конрада, страдающего от душевных и телесных ран. Император Византии, выполняя свой союзнический долг, готов был принять в Константинополе самых знатных алеманских князей, а что касается рыцарей и сержантов, то их распределили по гарнизонам и крепостям.

От Эфеса французская армия двинулась на восток и далее на Ладиокею. Путь этот частью проходил по земле Иконийского султаната, а потому таил в себе немалую опасность. Неприятности крестоносцев начались уже при переправе через реку Меандр, где, по сведениям полученным от Афрания, сельджуки сосредоточили большие силы. Передовые отряды турок начали тревожить крестоносцев уже на подходе к броду. Филипп де Руси, хорошо знавший тактику мусульман, предупредил Людовика, что сельджуки, скорее всего, контролируют и сам брод, и равнину на противоположном берегу реки. За спиной у султана Махмуда Тральские горы, куда он в случае натиска французов может отвести свои войска. Выбить сельджуков из ущелий будет крайне сложно, зато они, хорошо зная местность, будут беспощадно жалить крестоносцев на всем протяжении их дальнейшего пути, нападая в самых неожиданных местах.

– И что ты предлагаешь? – нахмурился Людовик.

– Мы должны для собственного блага не просто оттеснить сельджуков от реки, а нанести им серьезное поражение. Тогда Махмуду волей-неволей придется вызывать подкрепление, а это потребует немало времени. Думаю, в этом случае мы успеем достичь Ладиокеи раньше, чем сельджуки ударят нам в тыл.

– Все это прекрасно, шевалье, – ласково улыбнулся Филиппу епископ Лангрский. – Но каким образом мы можем помешать сельджукам отступить в горы.

– Надо зайти к ним в тыл немалым числом и навязать сражение на равнине.

– Но для этого нам нужно переправиться через реку, – возмутился безумному предложению граф Фландрский.

– Именно так, – кивнул Филипп. – И сделать это следует скрытно, лучше под покровом ночи.

– И кто поведет наших людей? – спросил граф Тулузский, с подозрением глядя на хитроумного антиохийца.