Пилигримы

В эти практически непроходимые толпы беженцев затесались Сиель и Эрик. В первый день он четыре раза ухитрился упасть со своего скакуна, только чудом ничего не сломав. Они нашли прекрасных лошадей, высоких и мускулистых, как скаковые. Сиель и Эрик быстро поняли, почему «большие шишки» предпочли не участвовать в смертельной гонке к южным воротам по нижней части города. На одной улице, превратившейся в сущий ад, их поджидали с полдюжины Мучителей, стоявших неподвижно в странных, застывших позах над растерзанными телами своих жертв. Самые крупные вернулись к реке, словно движимые неким общим порывом, и, если верить слухам, стояли неподвижно вдоль берегов, наблюдая за бегущими из города людьми. Их туши были сплошь усеяны телами, насаженными на многочисленные острые шипы; некоторые до сих пор извивались и звали на помощь. Мучители, оставшиеся в Эльвури, причинили достаточно вреда; однако мародеры, вторгшиеся в город, бушующие пожары и мелкие бунты не сделали его безопаснее.

Единственным светлым пятном во мраке ужасов была встреча с Лупом, терпеливо поджидавшим их у обочины на собственном коне, ухмыляясь во все десны.

Большинство путников, включая Сиель и Эрика, пытались не думать о том, что осталось позади. Они старались не слушать плач людей, ничего не знавших о войне вплоть до этого момента, столкнувшихся с ужасной реальностью, воплощенным кошмаром, который раньше никогда не поджидал их в тени безжалостно ступающих по земле ног человекобога. Они так долго жили в покое и довольстве, привыкнув к неспешному ходу конфликта между Вольными и Выровненными землями… Пусть напряженного, однако далекого, как отголоски землетрясения. Потрясение и ужас на измученных бессонницей и усталостью лицах беженцев, неуверенные, спотыкающиеся шаги спасшихся, словно к и без того тяжкой ноше добавился новый груз, говорили об одной и той же думе: «Сегодня мы не вернемся домой. Дома больше нет».

Эрик почувствовал себя виноватым и в то же время ощутил облегчение, когда они наконец миновали голову сплошного потока беженцев и оставили несчастных людей позади. Сиель не стала даже пытаться скрыть, как она рада такому повороту. Луп насвистывал песенку, словно ему ни до чего не было дела.

Тем временем генерал, командующий захватчиками, начал куда более масштабную операцию по зачистке, нежели та, которая предполагалась изначально. Его люди наконец открыли выходы из города, убаюканные кажущимся безмолвием по другую его сторону. Он ожидал, что здесь остались немногочисленные твари, в худшем случае пара десятков, но никак не больше, некоторые из них оказались огромными. Причем каждого было нелегко убить.

Они сумели сократить численность этих чудовищ. И вояк осталось еще достаточно, чтобы завершить зачистку.

Генерал упустил кое-что — рядовыми вполне можно пожертвовать, но и люди его ранга отнюдь не незаменимы, и лед, по которому они ходят, становится все тоньше по мере приближения к трону, которому принесли присягу. Стратеги давным-давно отметили его в досье как «амбициозного» человека, возможно представляющего угрозу для них, а потому поручали этому военному самые опасные операции, надеясь на его достойную кончину, учитывая его звание и вполне реальную возможность превратить неугодного человека в мученика. Упоминаний о том, что его амбиции ограничивались нынешним рангом и достигнутой целью, не было нигде.

Глава 62

Беспощадно понукая лошадей, мчащихся на пределе, и часто меняя их, Шарфи начал чувствовать себя очень некомфортно — для него кони казались куда более подходящими друзьями для людей, чем, скажем, слуги. Анфен тоже так думал, однако что-то изменилось в нем, когда они тронулись в путь. В глазах появился странный новый свет, который Шарфи пришелся не по вкусу, как и мрачное молчание, царившее в дороге, которое растягивало до предела каждую секунду. Куда легче и быстрее ехать с шутками, песнями и байками.

И все же он понимал, что Анфен увидел, каким было настоящее нападение: рука замка сомкнула кулак вокруг мира. Если они сумели за одну ночь завоевать неприступный город — и не важно, ушли на это годы планирования или нет, выглядела атака спонтанной и быстрой, а то, на что враг считает тебя способным… В общем, можно смело верить, что ты и впрямь на это способен. В таком случае, разумеется, замок может в свое удовольствие преспокойно захватить остальные Вольные города. И он это сделает. И мэры тоже теперь начнут сомневаться, есть ли смысл противиться неизбежному, или стоит попытаться выторговать присоединение на более выгодных условиях, ускорив его и сохранив собственные посты. По мнению Шарфи, эти размышления были написаны у Анфена на лице крупным шрифтом.