Пилигримы

Фред, не отвечая, смотрел перед собой мутными глазами. И как это неоднократно бывало с ним в последнее время, перед ним на секунду возникло желтое и худое лицо Лазариса. Потом оно расплылось и исчезло. Он собрал свои силы и произнес:

— Мне так больно, что мне трудно говорить. Что ты сейчас со мной сделаешь? Роберт пожал плечами.

— А ты на что, собственно, рассчитывал?

— Я рассчитывал с этим покончить, — сказал Фред.

— Я полагаю, что это тебе удалось. Сейчас я позвоню в полицию — как в первый раз, когда ты пришел. Я не могу поступить иначе. Но я тебя предупреждаю, что, если ты еще раз что-нибудь попробуешь, ты живым не уйдешь. Сегодня я тебя пожалел.

Фред бледно улыбнулся, несмотря на страшную боль.

— Я никогда ничего не боюсь.

— Это неважно, — ответил Роберт рассеянно. — Сегодня, вероятно, ты тоже не боялся.

— Что ты со мной сделал? — спросил Фред, и Роберту показалось, что в его голосе прозвучало нечто вроде упрека. — Я не могу пошевелить ни правой, ни левой рукой. Я останусь калекой?

Роберт подумал, что если бы события шли иначе, — другими словами, если бы свет в передней зажигался только изнутри, — то, вероятно, ничего похожего на этот разговор не могло бы быть. Он сказал:

— Нет, ты не останешься калекой. У тебя вывихнуты плечи.

— С тобой опасно иметь дело, — сказал Фред. — Я понимаю: ты не способен нападать, но ты еще можешь защищаться.

— Да, да, — сказал Роберт, думая о другом. Он вышел из комнаты, прошел в свой кабинет и вызвал по телефону полицейский комиссариат. Недоверчивый голос инспектора спросил:

— Как? Опять он?

— Да.

— Это называется последовательный человек, — сказал инспектор. — Через несколько минут мы избавим вас от его присутствия. И вам опять удалось стать хозяином положения? Невероятно, невероятно. Но очевидность, конечно, сильнее всего.

Когда Роберт вернулся в переднюю, он увидел, что Фред сидел на полу, в неловком положении, вытянув перед собой ноги и положив на них локти. Рядом с ним лежал револьвер. Он посмотрел на Роберта, лицо его сморщилось, и он сказал:

— Я даже не мог его взять. Через несколько минут явились полицейские. Инспектор взглянул на Фреда и заметил:

— На этот раз он в другом виде.

— Да, но не в лучшем, чем тогда, — сказал Роберт. — У него вывихнуты оба плеча.

Полицейские переглянулись между собой. Потом один из них подобрал револьвер, и Фреда увели. Когда захлопнулась входная дверь, Роберт сел в кресло, закрыл глаза и опять вспомнил с удивительной отчетливостью, как они шли с Жаниной сквозь эту летнюю ночь, на юге, и как ее рука лежала на его плече.