Пилигримы

Херануло не сразу, если что. Со вспышкой резкой боли в барьере мелькнул изумрудный блик, намечая небольшой абрис сантиметров на тридцать. Вроде наброска, что раздался рябью — расширился, наливаясь прозрачностью.

Инсталляция недобро дернулась и вот тогда уже херануло.

С резким хлопком образовалась призматическая ширма. По другую сторону порскнуло мутью и вроде как песчаным вихрем. Видимость нулевая, но зрение — меньшее из проблем. Меня рвануло вперед — прям грубо и необоснованно, как на дилетантских разборках. На рефлексе обрушился вниз, создавая максимальную сцепку с поверхностью и ухватился за нечто. Нечто хрустнуло.

Камень. Щель в асфальте. Кусок стены. Одна нога почти достигла вихря, что крутился беззвучной мясорубкой, вторая удачно рубанула в барьер. Ну как удачно — мышцы намекнули на скорый разрыв в виду отсутствия должной гибкости.

— Командир! — прорвался голос.

А отвечать мне нечем. Как-то тупо. Воздуха нет — вокруг свистит, кружит, поет, а воздуха нет. Остается только хлопать губами в попытке заорать.

Очередной обломок поддался давлению пальцев, и я проиграл сантиметров десять. Мимо просвистел кирпич, утянутый в бездну. Следом обломки скамьи, куски сайдинга. Если кому посчастливилось, ну или не посчастливилось наблюдать вакуумный взрыв, то очень, сука, похоже.

— Командир!! — голос определенно ближе.

— Кха! — выдал экспромтом. На командирском языке «Бегите нахуй!»

Шест пролетел два метра в чисто героическом стиле. Извернулся, цепляясь ногой за разваленную стену и сумел дотянуться — цапнул меня за шкирку. Теперь нас утягивало вместе.

На бреющем зашел валун, рассекая спины. Мою — так точно.

Пространство неожиданно очнулось и басовито завыло.

Крысу я успел поймать. Она попыталась ухватить тощего, но порыв ветра переметнул ее через тела и направил точнехонько в бездну. Как результат — потеря одной опоры с моей стороны и перехват мелкого визжащего тела. Тощий побагровел, начиная напрягаться. Нездоровым треском отозвалась стена.

— Веревка! Веревка! — заметалось меж стен.

Замес мотанул несколько витков на Марту и заорал матерно. Свободным концом завладела Ива и попробовала ползти.

А дышать по-прежнему нечем. И если не ошибаюсь в накатывающем дурмане, Крыса заимела небольшую благородную синеву, трепыхаясь мотыльком.

Марту дернуло тягой, и я увидел нешуточный моральный надрыв тощего. Боец держал командира и терял фетиш. Ну это я огрубляю высокое, сами понимаете. Приземляю неземное и благородное.

— Фрау!! — выдал умник, пристраиваясь к телеге. Уперся доступным и захрустел галькой. Тащит парнишку, дергает.

Секунда. Метр.

— Я Фрау!! — зачем-то объявила женщина и гордо раскинула руки.

Поток воздуха ослаб до умеренного. А благодарных легких достигла толика кислорода. Два надсадных вдоха отметили перемены к лучшему. Даже пальцы вновь нашли щелки, которые позволили уцепиться за жизнь.

— Давай! Давай! Давай! — орал умник, сдвигая колесницу.

Вот только на Фрау больно смотреть. Перекрученная судорогой, бледная и немного потусторонняя. Аэро ударно пожирало силы.

— Вяжи! — сумел я повернуть голову к мелкой и на выплеске функции швырнул ее наперехват Иве.

Справилась. Дернулась на ускорении, вырывая веревку из руки медика, и рухнула на Шеста, отчаянно накручивая петли.

— Ива, био!!

Она поняла правильно. С низким хрипом сменила вектор движения и сумела продвинуться к кулинару. Затем рявкнула, просчитала варианты и, в рывке извлекая блистеры из кармана, прыгнула.

А я уловил легкий трепет красного мотылька на сервис-наруче. Мышцы руки сократились помимо воли под адовый всплеск функции, и конечность занырнула в провал ширмы. Кисть мгновенно ожгло точно наждаком.

«Анализ».

«Обеднение среды — 93 %»

«Блокировка».

Чья мысль? Чья, сука, мысль, спрашиваю?!

— Давай железная, — прошипел в приступе вдохновения. Где еще найдешь смену?

«Извлечение»

Меня дернуло назад, впечатывая в асфальт. Тянувший за веревку тощий приложился к дому. А ширма закрылась. И что, сука, примечательно — мило чпокнула на исходе. Вроде бывайте ребята, я закончила.

Несколько секунд смена № 7 пребывала в интересных позах. Не в силах одолеть мышечный спазм, прохрипел в тротуар:

— Ива, статус!

— Держу Фрау! Держу Фрау!

Этого достаточно. Как сладко дышать пылью. И денек, блять, задался.

Надо встать и вернуть контроль. Одна мысль, вторая, а там и третья ушли в бессознательное. Завалившись набок, сумел выцелить в мутной дымке перхающего Шеста и обиженную Крысу под боком. Мелкая всхлипнула немного по-детски, осознала мое внимание и посуровела:

— Я сильная. — Подумала и справедливо добавила. — Но легкая.

И ведь не смешно, нихера. Встал, Джимми. Собрался.

В процессе напряжения бренного успел оценить операторские травмы — кисть у наруча, располосованную мелкими порезами, и подранную ногу, что тыкала в потустороннее. Пришла боль, окатывая горячим. А раз чувствую, значит есть чем.