Пилигримы (СИ)

Мимо, падла. Коротко хлестнул ножом по судорожному кадыку и вновь ушел в партер, откуда и засадил остатки магазина.

А потом в воздухе распустился темный багрянец кровавой взвеси. И визг, что принадлежал комку ярости.

Важины не дрогнули, только перегруппировались к хренам, уходя по новым векторам. В отсветах пламени я разглядел символику Чумок и стало немного понятнее. Семнадцатой позиции сучата достигли обоснованно – чувствовалась определенная командная выучка, которая достигается «цатым» повторением. А моим вот не хватило. И точка.

Позиций смены №7 противник достиг числом более одного – при условии фронтальной атаки запишу себе в минус. Смелые упыри в лобовой не должны выживать, если только их не дохера. А их не дохера, и присутствует моя серьезная недоработка.

Невнятно рявкнул Шест, делая выпад щитом. Звук получился какой-то подозрительно глухой. В общий завывающе-грохочущий фон добавился треск.

Нож в мягкой плоти, горячее на пальцах. Вражеское горло булькает. Я рвусь, спотыкаюсь… И кадры сменяются диковатым хороводом.

На вытянутой руке чумки болтается мелкая, суча конечностями. Безумный оскал мужика обтекает багрянцем, и мне не успеть…

Шея упыря надломилась, а позади завершила рывок Николя в двуручном хвате крупной заточенной железяки. К ней дернулась нервная тень и расцвела фонтанчиками крови. Отблески пламени отвоевали у сумрака Оторву, целившую из непонятного пистолета, – с виду чуть ли не кремниевый, но выдавший серьезную серию.

-Вобля!!

Клан пришел. В проходах нарисовались вооруженные силуэты, криками и лязгом обозначая намерения.

Глава напрыгнула, хрустом вмяв каблуками попавшуюся голову, и от души заслала пару выстрелов в конвульсии подранка:

-Это мой лагерь, блять!

И вот не поверите – прошло от силы минут пять. Говно пришло, наследило и разрушило ночь.

Я почти успел заметить движение в небольшом отнорке по правую руку. Скользнул в защиту, срывая нож и… не перешел в атаку. Из прохода с занесенным топориком выпал чумка – прям неэстетично лег мясом в полный рост. Следом выдвинулся чуть запыхавшийся Клин, короткой отмашкой избавляя сталь от багрянца:

-Цел?

-Обрисуй, - издал я первый звук. В горле першило.

-Не все чумки приняли перемены. Часть решили поднасрать и раствориться в зоне.

-И?

-Поднасрали. – Мужчина оглянулся на зарево пожара. – Основная часть прорвалась, но с десяток решили предъявить обидчику. Я заметил.

-Почти помог, - согласился. - Насколько серьезно?

-Ушли матерые. А они любят делать больно, - нехотя ответил Ищейка. – Совет организует преследование…

-Удачи. – Незаданный вопрос, получил неявный ответ. Пусть справляются сами, у меня есть, чем заняться. Клин понял, и молча ушел в тень, только мусор хрустнул. Опять же шустер, чертяка. Но сейчас о другом.

До телеги метров пять – на один рывок и вопрос:

-Статус?

А ответа нет. Нервы окатило холодком, но я отчетливо вижу движение у Марты. Одним прыжком достигнув телеги, зафиксировал метания кулинара на телеге и врезался в борт.

-Помощь нужна? – вырвалась из темноты Николя.

Я отмахнулся, одолевая броню. Фрау безумно оглянулась, продолжая зажимать рану на груди медика. Ива мелко дрожала в попытке сфокусироваться:

-Командир… Джимми…

-Био! – оттолкнул я кулинара. Короткий взгляд обрисовал проблему. Комбез справа под ключицей сочился багровым. Но это еще не показатель, видали и похуже. Ведь так, да?

Несколькими взмахами ножа расширил дыру в защитном комплекте, заголяя бледную синеватую кожу с черной дыркой, из которой сифонила жизнь. Чутка повернул тело и распорол защиту на спине.

Есть выходное и можно чуть выдохнуть. Глаза защипало от капелек пота. Побоку. Калибр не серьезный, но проделать сквозное сумел – кровь не пузырится, уходит слабыми толчками. И если припомнить краткие курсы полевой медицины, то большую часть я, сука, забыл.

-Ива! – у колесницы возникла Крыса, хрипя садненным горлом.

-Замеса смотри! – рявкнул, не оглядываясь.

Зажать, не зажать?! Рядом в позе Самсона пыхтела Фрау, мучая рюкзак - сыпалось, разлеталось барахлишко. На исходе десятой секунды мелькнули зеленые искры в блистерах.

-В рану давай! – поторопил женщину.

Не мудрствуя, заколотили с десяток био прям в дыру – кровь, насыщаясь изумрудом, на краткий миг точно наливалась светом и густела. Ива дернулась, выгибаясь - вышла на сложный изгиб и опала, начав дышать более глубоко и свободно. Синюшные оттенки на лице сменились нездоровой бледностью, но во взгляде проявилось больше осмысленности.

-Раствор. Живее! - одернул замершего кулинара. Она точно чудо узрела, разве что ручки не сложила.

-Да, да…

Над бортом возникла физиономия тощего, расцвеченная гематомой на половину лица. Доклад был краток и суров:

-Замесу ногу пробило. В двух местах.

-Кость проверь!

Из-под телеги заорали.

-Крыса! – Замес выдал матерную серию и снова заорал.

-Да не дергай! – я шаркнул ладонями, изгвазданными кровью, по штанам, и вывалился на землю. Сместился к багровеющему умнику.

-Командир… убери… убери…

Тощий поймал зеленку, переброшенную Фрау, и плюхнулся рядом.