Пилигримы

Инвии проигнорировали неизвестный грохот, предположив, что это маги, ведущие свою дуэль, сплели какое-нибудь хитроумное заклинание. Обе пули прошли мимо. Эрик словно наблюдал со стороны за происходящим: вот кто-то, как две капли воды похожий на него, мчится вниз по ступенькам во двор и снова трижды стреляет. Одна из Инвий кричит и, извиваясь, падает на землю — самая высокая и худая из всех, с развевающимися черными волосами. Остальные бросаются врассыпную, поднимаясь в воздух. Ловушка, которой они так опасались, наконец-то сработала.

Эрик выстрелил снова, в женщину с алыми волосами, бросившуюся на него. В воздух взметнулись перья, когда пуля пробила дыру в крыле, через которую тут же хлынули лучи света. Он снова нажал на спуск, и Инвия громко закричала, извернувшись в воздухе. Пистолет жалко щелкнул разряженной обоймой. Но они разлетелись. Снизу это выглядело так, словно ныряльщики с крыльями погружаются в черные глубины неба, наполняя их своими криками, нечеловеческими и прекрасно-скорбными. Кровь сочилась на землю из раны, темными дождевыми каплями падая вниз.

Колонна света, оставшаяся от заклинания Незнакомки, постепенно сжалась до ручейка, извивающегося тонкой змейкой. Анфен, перекатившись, поднялся на ноги и поднял меч. Инвия тоже с трудом встала, по телу побежала кровь, одно крыло безвольно повисло, второе напряглось и застыло в воздухе. Она снова закричала, не понимая в чем дело, не зная, почему ей больно, а затем неуклюже бросилась на Анфена. Он взмахнул мечом, но не попал — Инвия упала. Она лежала в пыли и билась в судорогах.

— Слишком поздно, Эрик, — произнес Анфен. Его голос звучал очень устало, словно он предпочел бы отправиться на вечный покой. — Ты Помечен. Ты ранил Инвию в день ее смерти. Не имеет никакого значения, кто именно из нас нанесет последний удар.

Инвия рванулась вперед, собрав остатки своей силы и необычайной скорости. Анфен не сводил с нее глаз. Он крутанулся на месте, как матадор, согнув запястья и заведя меч за спину, и замер. Инвия едва не лишилась головы, напоровшись на его меч, из смертельной раны хлынул свет, а из разорванного горла рванулся пронзительный крик, который разнесся по всему Леваалю, и не услышать его могли разве что глухие.

…На протяжении довольно долгого времени все было чинно и спокойно. Свет от заклинания Незнакомки постепенно угас, превратившись в призрачное мерцание, утратив отчетливые очертания. Огромный белый волк, Зоркий Глаз, удрал в лес, откуда снова явился, то и дело высоко подпрыгивая и щелкая зубами в воздухе. Незнакомка, по-прежнему невидимая, бежала от него прочь. Волк гнался за ней до тех пор, пока они оба не скрылись из вида, затерявшись между деревьями. Ни тот ни другой маг так и не вернулись.

Сиель поднялась на ноги и со звериным выражением уставилась на Кейса. Шарфи видел этот ее взгляд лишь однажды и вспомнил, что именно устрашающего вида изогнутый нож сотворил с бедным ублюдком, оказавшимся ее противником. Он взбежал по ступенькам и поспешно встал между ней и стариком.

Кейс не знал, что ему угрожает, поскольку его взгляд был по-прежнему устремлен во двор, где что-то на его глазах выскользнуло из кармана Анфена. Амулет лежал в грязи, всеми забытый, и он осторожно отметил для себя нужное место и с бешено бьющимся сердцем ждал, вспомнит ли предводитель о своей потере.

Эрик склонился над трупом Инвии. Он чувствовал тошноту и странное оцепенение, во рту так пересохло, что он с трудом шевелил губами.

— Мне очень жаль, — произнес иномирец, обращаясь ни к себе, ни к Анфену.

Предводитель, прищурившись, посмотрел на него:

— Я знаю, что ты чувствуешь сейчас. Но это было не убийство. Они не так похожи на людей, как кажется.

Эрик сглотнул:

— Они вообще не похожи на людей. Они кажутся гораздо более возвышенными и прекрасными. Лучше нас.

Анфен положил руку ему на плечо:

— Теперь это наш мир, а не их. Дракон очистил его от молодых драконов, которым прислуживают эти создания, чтобы здесь могли жить мы. Помни об этом, — произнес предводитель, поднимаясь. — Мы непременно поговорим позже. Ты теперь Помечен и должен знать, что это означает. А я должен узнать все, что ты можешь поведать о том оружии, которым воспользовался. Жаль, что ты не рассказал мне о нем раньше.

Позже, когда Эрик вспомнит об этом мгновении, о словах Анфена и выражении, появившемся в его глазах, он подумает: «Я знаю, почему ты не поблагодарил меня. Я почти уверен, что ты был счастлив, выйдя на смерть, бросив меч и открыв горло. Можно было подумать, что этого мгновения ты очень долго ждал. Можно подумать, только поэтому ты разбил лагерь на вершине холма, зная, что Инвии заметят свою жертву и придут за тобой…»

А пока, глядя на труп Инвии у своих ног и слыша отголоски ее предсмертного крика, до сих пор звенящего в ушах, Эрик слишком хорошо понимал, что означает подобное отчаянное равнодушие. Анфен устало направился к дому.