Пилюля

А куда делась та моя Земля? Ведь этот мир со мной уже не будет прежним. Что-то да измениться. А в Ленинграде я остался? Мне в мае шестнадцать будет. За "ЛОМО" стану играть. Та моя жизнь теперь не моя?

А какой она была моя жизнь? Я в последние годы много болел и одной из немногих радостей было чтение газет и книг в больничной палате. Мои любимые "Аргументы и факты" прочитывал от корки до корки. Так я узнавал, что творится в стране. А смотреть сериалы в холле под дурацкое ржание и тупые комментарии, увольте. Всякие кривляния прекрасных нянь и геройства антисталинских штрафбатов не для меня. Отупление народа и очернение прошлого приносили мастерам художественного слова хорошие деньги. "Пипл хавает" – любили произносить с экранов телека звёзды и их прихлебатели. В Союзе было конечно много плохого и тёмного. Это, вероятно, есть в истории любой империи. Играя в футбол я узнал о договорных матчах. В институте предлагали кандидатскую за деньги протолкнуть. В приёмной комиссии некоторых зачисляли "по блату". Опять же "по блату" многое покупалось и доставалось. Тренером я узнал про "работу с судьями", а в сборной – про "чудо-уколы". Чтобы удержаться наверху приходилось интриговать, подставлять, прогибаться. По другому и быть не могло. Но, это как с фильмом "Москва слезам не верит". Фильм почему многим нравится? Там главная героиня Катя – белая и пушистая. Хороший руководитель, верная подруга, заботливая мать. А в книге (которую я в больнице прочитал) она ещё и расчётливая карьеристка, идущая по головам бывших начальников и любовников. А то в фильме как хорошо – заснула станочницей, а проснулась директором. Так, про проснулась… Ого, уже второй час. Всё, спать.

10 января 1950 года.

Разбудили, блин. Летуны протопали как стадо слонов. Смотрю на часы. 6-20. Нужно будильник купить, а то просплю как Бобров. Ну, он то удачно проспал. Я так не смогу.

Голодный и злой (не смог прочистить примус) явился в приёмную командующего ВВС МВО. Задубел пока дошёл из общаги. Изотов дал стакан чая и говорит:

– Ты к Василию Иосифовичу во френче заходи. Пальто, ушанку, шарф и свитер здесь оставишь. Генерал не любит когда к нему заходят одетые как солдаты разбитой армии.

Тут секретарь Сталина, оторвавшись от газеты, говорит старлею:

– Ты, вроде из Одессы. Ваши умеют всякие истории рассказывать. Давай, пока начальство ждём…

Изотов закинул вверх голову, словно пытался что-то рассмотреть на потолке. Встрепенулся, и начал:

– Был я летом дома в отпуске. Иду по улице. Вдруг слышу наверху мат-перемат, стекло зазвенело. И из комнаты четвёртого этажа на балкон вылетает мужик в тельняшке, перелетает через низкие перила, и улетает в крону уличного каштана. Пару секунд слышаться треск веток. Мужик сделав кульбит на нижнем суку, приземлился на задницу. Увидев меня, развёл руки в стороны и сказал: "Оппля!!".

Секретарь, покачав головой:

– Циркач, наверное.

В начале третьего стакана чая прибыло начальство. Оценив мой видок, генерал хмыкнул:

– Ну, ведь умеют же черти. – и, махнул нам "заходите".

Сняв шинель, Сталин говорит мне: