Пилюля

– Приятель моего племянника попал в переплет и угодил в тюрьму. Хороший парень. А какой замечательный у него сад! До вашего, правда, ему далеко, но он старается. С каким вниманием и уважением он слушает стариков! Сколько раз я слышал от него достойные слова о дружбе и супружеской верности. И вот несчастье – купил невесте колечко, а колечко оказалось краденым. Бедняге грозит серьезный срок. Я вдруг узнал, что вы заинтересовались судьбой несчастного и выкупили паренька у продажных тюремщиков.

– А-а-а… – индус на секунду задумался, потом быстро-быстро закивал. – Так это ваш племянник?!

– Приятель моего племянника, – поправил Рэм.

– Да, судьба юноши тронула мое стареющее сердце. Я не мог оставаться в стороне и решил помочь бедняге. Этим шакалам плевать на гуманизм и человеческое достоинство. Условия в тюрьмах ужасны.

– Я хотел бы прямо сейчас отвезти его к матери, – прижав руку к груди, сказал Рэм. – Достойная женщина после гибели мужа двадцать лет не снимает траура. Арест сына чуть не вогнал несчастную мать в гроб. Назовите сумму, которую вы заплатили этим алчным людям за его свободу. Через пять минут деньги будут на указанном вами счете.

Глядя куда-то вверх, Метхум стал водить языком за зубами под нижней губой. Через несколько секунд печально вздохнул и произнес:

– Его свобода стоила мне пятнадцать тысяч долларов.

– Хорошо, – спокойно сказал гость. – Насколько мне известно, он скоро будет здесь…

Индус, удивленный невозмутимостью гостя, вдруг стукнул себя по лбу.

– Простите! Простите меня, мой друг! Я все перепутал. Мы же говорим о европейце! Об этом молодце с фигурой древнегреческого бога. Не поверите, но я отдал за него пятьдесят тысяч!

Рэм поперхнулся слюной, с нескрываемой неприязнью взглянул на индуса.

– Пятьдесят тысяч?

– Алчность этих людей не знает границ, – пожаловался Метхум.

– Их алчность ничто в сравнении с вашей щедростью, – сердито буркнул Рэм. – Выложить такую сумму за незнакомого человека! Надо быть осторожней, не все инвестиции возвращаются.

– Ваша правда, мой друг. Как скоро вы сможете компенсировать мои затраты?

– Сейчас отдам команду, – достав из кармана блокнот и что-то записывая в нем, сказал гость.

– Вернемся в дом? – предложил индус.

– Да, пойдемте.

Охрана Метхума незаметной тенью двинулась следом.

Переступив порог дома, Рэм сразу почувствовал, что что-то не так. И дело даже не в том, как испуганно посмотрели на него дожидавшиеся телохранители. В самой атмосфере накопилось слишком много электричества. Воздух пах неприятностями.

Из дальней комнаты длинного коридора доносились приглушенные женские стоны.

– Си-и-има, – негромко позвал жену хозяин дома.

Рэм подозрительно глянул на своих людей.

– Где Фил?

Ему не ответили. Верные телохранители переглянулись и, не сговариваясь, стеснительно опустили глаза.

– Сима! – чувствуя неладное, громче позвал Метхум. Он не спеша двинулся в сторону подозрительных звуков.

– Еще! Еще! Еще! – вдруг раздался громкий, полный неистовой страсти, женский крик. – Ну! Ну! Ну!..

Индус замер с выражением ужаса на лице.

– Сима?

Рэм вытер пот со своего лба и почувствовал, как вздуваются жилы на шее.

– А давайте вернемся в сад, – пытаясь разрулить ситуацию, предложил он хозяину дома. – Я, кажется, видел у вас там мандарины. Интересно, они с косточками или без?

– Ух! Ух! Ух! Еще! Не останавливайся! Быстрее! Быстрее!.. – видимо, боясь куда-то опоздать, все громче кричала женщина.

Круглыми, напоминающими бильярдные шары глазами, Метхум уставился на Рэма.

– Что здесь происходит?!

Покусывая нижнюю губу, гость развел руками.

– М-м-м… Понимаете, кролики, они… Сейчас я расскажу. Вы будете смеяться…

Но индусу было не до смеха. Разрушительным смерчем, сметая на пол фарфоровые вазы и золотистые, украшенные перьями шлемы римских воинов, он понесся по коридору.

Долгое оглушительное «А-а-а!!!» обманутого мужа сотрясло весь дом.

– Они… Они… Они… – тыча в комнату пальцем, задыхаясь, повторял Метхум.

Мимо него в комнату вбежали охранники. Индус не решился последовать за ними.

– Что вы шебе пожволяете?! – раздался негодующий крик Фила.

– Оставьте его! – взвыла женщина.

– Что у ваш жа манеры! – возмущался носатый. – Уберите руки!

– Метхум, не мешай мне! Я люблю его! Отпусти меня с ним! Умоляю, отпусти! Нет! Нет! Нет!.. – истерично закричала женщина.

Обманутый муж шагнул в сторону. Один из охранников, перекинув через плечо обнаженную жену хозяина, прошел по коридору, свернул на лестницу и понес на второй этаж. Женщина, царапаясь и кусаясь, пыталась вырваться, но мужчина держал крепко.

Двое других охранников вынесли из комнаты извивающегося, как угорь, Фила. Он тоже был голый. На худой бледной спине кровоточили алые царапины. Память о нескольких минутах страсти.

– Отпушти меня! Оштавь меня в покое, животное! – требовал носатый. – Я на кушки ражнешу ваш оштров! Я ваш друг друга жрать жаштавлю. Не прощу! Не прощу!

Разгневанного Фила поднесли к Рэму и бросили ему под ноги. Носатый еще возмущался, но подняв глаза вверх и увидев лицо босса, резко замолчал.