Пилот

– Ну, эталон, не эталон, но… зато не жарко. И грязи с тебя меньше будет.

– А вот за это ты, командир, не кручинься. Грязи я те нанесу в любом виде.

– Свободен, триммингованый! Щас искупаешься и поймёшь, насколько тебе легче жить стало. Недельки через две – повторим.

– Чо! Снова!?

– Не журись, молодой военный. Уже легче будет. Или опять хочешь зарасти, а потом – чтоб как сегодня? Чтоб опять три часа с тобой мучались?

– Это кто тут мучался?

– Мы!

В этом месте нас Катерина навестила. Осмотрелась с удивлением, руки мои на мне, не отгрызены, потолок и стены кровью не заляпаны, и Монморанси не узнать. Обозвала меня зачем-то волшебником.

– "Та шо вы, я тильки учусь…" – жаль, хвоста нет, помахать смущённо.

– Пойдёмте обедать, страдальцы. – Катя, соблазнительно вильнув попкой, исчезла за дверью.

– Пошли, горемыка, награду вручу за долготерпение и кроткий нрав, – сказал я Морсу, распихивая "заготовленную" шерсть по пакетам. Ну, а как с такими нахалами ещё обходиться? Приходится быть гораздо нахальнее. И награждать. Вкусным полезным сыром.

Оказывается, кирия миллионерша неплохо готовит. И это радостное открытие привело меня в расстройство чувств. Уж больно всё тут складно складывается. И встретили меня воистину, как родного. И крыша мне над головой комфортная. И трёхразовое мне питание из хозяйских ручек. И сама хозяйка мне в придачу, полная страстной неги. А у кирии какие-то проблемы, это же очевидно. А кто эти проблемы будет решать? Как она на поверенного своего смотрела. Могла бы – убила взглядом. Ох, не нравится мне эта байда. Вот обласкали меня, пригрели. А потом попросят чего, совсем несложного. И скажут мне нежным голосом в романтической обстановке – мол, милый не окажешь пустяковую услугу? Мол, ты дружок, всё равно завтра с утра в Сибирь свою бескрайнюю улетаешь. Кокни, мол, на дорожку, адвоката этого противного. Чего, мол, тебе стоит? Это же такой пустяк! Кокнул гада, утопил труп в море, и исчез в Сибири дикой. Кто тебя там найдёт? А у нас тут одним жадным и подлым адвокатом сразу меньше станет. Уже польза для общества, и мне, кирии Катерине, мол, сразу хорошо сделается жить.

Может так вопрос встать? Не исключено. Сколько подобных примеров в истории человечества? Сколько на женскую удочку дурачков отловлено? Мульён в прогрессии! Понятно, что пошлю я даму на хутор, за бабочками. Но это мне понятно. А ей, может быть, и нет. Паранойя? А и пусть побудет пока. Шоб була! "Не нравицца мне это. Мне вааще, ВСЁ, не нравицца"! Да. Кроме Каравана и Катерины. Или, наоборот? Вот и сиди, и соображай пенящимся от гормонов мозгом.

Покушали мы. Собрали со стола и помыли посуду, передавая друг дружке тарелочки, касаясь друг друга пальчиками и мило от того рдея. Оба вместе. Однако пришло время в "Македонию" ехать, господина Бата встречать.

На звук заурчавшего "мерсика", из бассейна примчался Морсик. И попытался с лёту взгромоздиться ко мне на коленки. Мокрой своею задницей. Прямо на свеженькие вельветовые "ранглеры". И пришлось мне за пляжным полотенцем бежать. А куда ж без него, без Монморансика? Никак невозможно. Кто ж машину оберегать станет? Придётся брать мерзавца с собой. Расстелил я на себе махровое белое полотенце, с надписью красивой – " Arts ritz carlton". Знакомое такое полотенчико. Ну, точно, как моё… Красивый город, Барселона. Позапрошлой осенью погреться ездил. И спёр полотенце. И халатик тоже спёр. И как мне только, не стыдно. И ей. А ещё госпожа, называется.

В порту пришлось немного подождать. Рейс шёл в расписании, но мы быстро доехали и сидели в маленьком полутёмном баре, ожидая прибытия самолёта. Я минералку пил холодную и покурить собирался, пока не спохватился. Вот, ё! Я ж, сколько уже не курил? Это ж, как с дому уехал! Это ж, вторые сутки уже идут. И не вспомнил ведь про курево, даже как-то. А может поднапрячься, да и потерпеть? Да бросить прямо сейчас? "Не курю – и не манит" – запричитал я про себя тантру-мантру – " А не манит – и не буду"! И сигарету вместе с пачкой смял, и в урну выкинул. А вдруг, сегодня как раз и получится бросить? И, чтобы отвлечься от никотиновой ломки, маленький допрос Кате учинил:

– Катенька-Катюша, а муж твой, отчего помер?

– Онкология. Поджелудочная железа. Ему сделали операцию, но слишком поздно. Он был очень здоровым человеком, а сгорел за полтора года.