Пилот

– Офицер Российской армии. В отставке. Значит, ты авиатехник? Ну и слава Богу! Хоть с теорией и матчастью проблем не будет. А то мне тут один инженер-лесовед, как-то попался. Вот это была песня!

– Чо, неграмотный такой?

– Нет, туповатый просто. Но с амбициями!

– А чо из армии ушёл? По Европам заскучал?

– Нет, под сокращение влетел. Не нужны Расее боевые пилоты более. Ну и помыкался потом. Батя мой на Украине пенсионерствовал уже. Я к нему подался. С работой – голый васер. Там, на Украине с немкой познакомился. Она по линии ОБСЕ подрабатывала переводчицей. Ну, и поженились вскоре. Так вот при супруге в Германию и угодил. Переучиться пришлось на линейного пилота. Пятьдесят косарей истратил. Хорошо, родня немецкая отыскалась и помогла. Сейчас уже неплохо зарабатываю, и рассчитался с долгами. Ох, сколько я с языками намаялся, это мрак какой-то! Но преодолел! Хошь анекдот? В Эссене на симуляторе экзамены сдавал, в одном экипаже с пилотягой немецким. Он с "Торнадо" на пенсию вышёл и тоже на гражданского пилота переучивание проходил. Вот мы с ним в один экипаж и угодили. Кино и немцы! И вот уже пять лет тут летаю. На инструктора год назад обучение прошёл.

………………………

Только про самое главное я умолчал. Про тот мир. Мы всей компанией потом долго ещё сидели в таверне этой, винцо потягивая. Медленные танцы с Катериной танцевали. А Зойка с Сашкой отплясывали во всю быстрые. Пока не притомились. Притомившись, они тоже на медляки перешли. И танцевали по долгу, очень вдумчиво и тесно. В надёжные руки Санька угодил. Не пропадёт теперь. Если не попадётся. Я Кате подмигнул, и мы смылись не прощаясь.

Удивительно хорошо тут ночами. Поехали мы с Катей на далёкий дикий пляж. Где никого нет. Только море, звёзды и зарево огней над Салониками. Теплынь. Штиль. Вода, как зеркало. Тишина. Катя. Шоб я так вечно жил! Спать домой всё-таки поехали. Устала моя маленькая. Унёс я её к себе, раздел кроху, обцеловал всю и накрыл простынкой. И сам под бочёк притулился, не приставая. Морс опять попытался было пост на кровати занять, но был безжалостно с постели изгнан, выдворен вон и дверь я за ним запер. В полночь уснули мы с Катей.

Утречком опять я с кофейком подсуетился. Потом нагишом в бассейне окунулся и к восьми утра были мы готовы к любым превратностям судьбы. Уложила Катя чемоданы, созвонились с Сашкой и поехали в аэропорт. Санёк был уже у самолёта, побрит-надушен и весь в светло-сером. С прозеленью. Бодрый и весёлый. Занимался предполётным осмотром машины. Я хмыкнул и спросил про отель.

– А чо отель? Рассчитался я с отелем. Держи счётец, гражданин воспитуемый.

– Вот и славно. Чезаре видел?

– Видел конечно. Заправлена уже птичка. Полный порядок. Мы предполётный осмотр уже провёли. Все 99 позиций, по чек-листу. Спиногрызы его рассажены уже. Он в "Караване" с ними. Следит, чтобы не отвинтили что нибудь блестящее на память. И старшенькую пасёт. Жена Чезаре на Хиос не полетела, детишек ему сплавила и дома осталась, отдыхать от всех. Две девочки у Чезаре оказались 15 и 13 лет, Натали и Жули. И мальчишка, непоседа шебутной, брюнет черноглазый по имени Бенито.

Объявили прибытие рейса. Сашка убежал жену встречать, а мы перекидали все чемоданчики в "собачий ящик" под самолётом.

Минут через пятнадцать

…………………

История седьмая. Хиос

Встречали нас дядя Димитриос и тётя Мария. Так их Катя называет, и я тоже так называть буду. А также смотритель аэродромный, поименованный Георгиосом. Толпу нашу рассадить на двух машинах запросто. Тем более одна из них – пикапчик фордовский. Туда, если стоя – взвод натолкать можно. Нас с Саней, как людей всю ночь трудившихся, на почётные места определили. Сашку на переднее к тёте Марии, меня на заднее между Катериной и Корнелией устроили. В цветничок, так сказать. И уснули мы с Сашкой, как по команде "отбой". Склонил я голову тяжёлую Катюше на плечико и отрубился. Спать долго не пришлось, поскольку до дома дяди Димитриоса всего-то пять верст. Дорожка асфальтированная, вполне приличная. Мигом домчали. Дом я не рассмотрел, поскольку сонный был. Отвела меня Катя в комнатку, раздела, как сыночка и в кроватку пристроила. Последнее что помню, в лобик меня поцеловали. И уснул с чистой совестью.