Пилот

Сосредоточившись, передал сложную последовательность команд, пробудившую колоссальное тело БДК от спячки. Конечно, она не шла ни в какое сравнение с той многовековой комой, в которой он пребывал ранее…

Когда я осознал, что «Меркурий» стал для меня большим, чем просто гигантская коробка, висящая в космосе? Наверное, когда впервые был запущен его двигатель. До этого у меня были к нему совсем иные чувства. Вначале – почти детское любопытство и жалость, какие могут вызвать выбеленные временем кости давно погибшего левиафана. Потом лёгкий интерес, порождённый видом многометровых броневых пластин, безмолвно говорящих о надёжности и защищённости всех тех, кто решит обосноваться внутри останков древнего чудовища.

Нахождение рабочего двигателя пробудило иное, куда более сильное чувство – жадность. Сколько может стоить корабль такого размера, созданный по технологиям второго поколения, если его перегнать к ближайшему перерабатывающему заводу? Десятки тысяч! Военные того времени не жалели пси-активные материалы на нужды флота, да и технологии были куда грубее. Единственная причина того, что «Меркурий» столько времени провисел на орбите – отсутствие на Шанакке даже минимальной орбитальной промышленности. Везти же БДК тяжёлым буксиром – слишком дорого и долго. Для них есть и другие, куда более денежные и простые миссии, где нет риска потерять очень дорогостоящий корабль и подготовленную команду при нападении пиратов или конкурентов, под них маскирующихся.

Потом же был запущен двигатель, и гигантское тело «Меркурия» будто сделало вдох, воскреснув из мёртвых.

Когда могучие пушки титана несколькими залпами сломили боевой дух противника, благодаря чему очень и очень многие мои парни сохранили свои жизни, уничтожение БДК стало подобно предательству. Я сказал себе: «Посмотри! Он жив. Несмотря на века молчания. Каков шанс, что у тебя когда-нибудь появится корабль такого размера в личной собственности? Ноль! Его нет! Так неужели ты отступишь перед сложностями?» И я не отступил, ни разу об этом не пожалев. БДК отплатил мне за это с лихвой. Вначале своим могучим сердцем-генератором, с открывшимися колоссальными возможностями по модернизации даже силами одного пси-мастера при избытке пси-кристаллов. Потом были развёрнуты гигантские полотнища энергетических парусов, и я понял, что более ни от кого не завишу. Захочу пересечь галактику вдоль и поперёк – и сделаю это, не потратив ни одного креда! Потом же был гравитационный туннель, ставший для нас с Марой настоящим спасением и решением большей части проблем – от наличия мощного оружия главного калибра до ремонта многотонных композитных конструкций, от одного вида которых у меня до того руки опускались – ну не ремонтируются энергетические стержни и двигатели гигантского класса на коленке. Только на верфи, да не на всякой, а только на крупной, и за такие деньги…

Было ли сложно? Да я чуть мозгами не двинулся! Никогда ещё мне не требовалось выполнять столь сложную работу. Порой хотелось опустить руки и сказать: «Всё! Это невозможно! Не человеческими силами!» Но не сдался и раз за разом отправлял в утиль дорогостоящие пси-кристаллы, после чего с новыми силами правил и усложнял расчётную схему. Пока однажды не придумал решение. Сколько ни напрягался, я не мог удержать в голове всю конструкцию целиком. Мне приходилось дробить её на множество частей, в результате чего на стыке происходили самые разнообразные неприятные эффекты. Мара пыталась мне помочь – для неё удержание любого количества данных в памяти не было проблемой, но она была ИскР, и не обладала способностями псиона! У каждого из нас было то, чего не хватало другому. Поняв это, я пошёл на хитрость: приказал Маре загрузить в память всю схему, после чего запустил процедуру повторной настройки на её базовый кристалл. На несколько секунд мы слились в одно целое, знали и помнили всё, что знал и помнил каждый по отдельности, а потому решить детскую задачку, которой задалась одна из моих частичек, оказалось чрезвычайно просто.

Когда же настройка закончилось, я в шоковом состоянии рассматривал невероятно мудрёную конструкцию пси-кристаллов, подобную которой никогда и нигде не видел. Это было новое слово в пси-конструировании. Потом мы ещё дважды повторяли настройку или, как я стал это называть – слияние, решая отдельные частные вопросы, хотя нужда возникала не так часто. С того самого первого слияния у меня в голове будто что-то перевернулось, после чего пси-мастерство вышло на новый, более высокий уровень. Если раньше я мог без стыда назвать себя хорошим пси-мастером, почти не уступающим учителю при выполнении большинства работ, то теперь, я уверен, повторить многие мои решения сможет едва ли сотня специалистов во всей галактике. Зазнался? Может быть. Ошибаюсь? Как бы не так! Пока есть Мара и возможность её слияния со мной, я готов к задачам любой сложности.