Пилот

— Я «Буран», бортовой номер сто сорок три буки, — раздался какой-то поразительно знакомый голос в наушниках. — Прошу принять конвой! Я «Буран», прошу принять конвой… Блин, спят они там, что ли?

— Я «Йонсан», — затараторила в микрофон девушка. — Назовите свой эшелон и координаты!

— Высота пятьсот, координаты… прямо над вами!

— Что за дурацкие шутки? Немедленно назовите координаты… ой, мамочки!

Подсвеченный вспыхнувшими бортовыми огнями черный даже на фоне ночного звездного неба корпус рейдера пронесся над диспетчерской башней, а следом за ней появились еще более темные и массивные туши транспортов.

— Твердо Рцы двести раз, прошу разрешения на посадку, — подал голос пилот одного из них. — Твердо Рцы двести одиннадцатый, — вторил ему другой, — прошу разрешения на посадку. Твердо Како восемнадцать…

— Господи, да откуда вы взялись?! — простонала Таня, но в микрофон отвечала уже собранным и деловым тоном: — ТР-201, занимайте синюю полосу. ТР-211 — красную. ТК-18, уходите на боковую. Включаю подсветку.

Щелкнув тумблером, девушка зажгла мощные прожекторы и осветила взлетно-посадочные полосы.

— Вас понял, сажусь! — практически хором ответили пилоты транспортов и летающего танкера.

— «Буран» — продолжила она. — Ваша полоса — красная. Садитесь, как только ее освободит двести одиннадцатый!

— Вас понял.

Когда корабли, наконец, приземлились, оставалось главное — доложить о прибытии каравана дежурному по гарнизону. Обычно о подобных событиях наверх сообщал старший по аэродрому, но его не было, и Таня, внутренне поежившись, потянулась к трубке аппарата военной связи.

— Дежурный Ландсберга, — отозвался усталый голос на другом конце провода.

— Докладывает диспетчер аэродрома прапорщик Калашникова. В Йонсан прибыл караван. Два транспорта и летающий танкер. Конвой — рейдер «Буран».

— Вы что там с ума сошли? Какой еще караван, нам ничего не сообщали…

— Тот, что я вам перечислила.

— Барышня, что вы несете?

— Я вам не барышня, а офицер! — разозлилась Татьяна. — Докладываю, что вижу. А вижу я транспорты, причем очень тяжело нагруженные!

— Вас понял!

— Конец связи!

Судя по всему, столь эффектно приземлившийся отряд воздушных судов не остался незамеченным. Вокруг здания аэропорта поднялась суета. Туда-сюда бегали люди в форме и без. В быстро светлеющее небо зачем-то поднялись лучи прожекторов и принялись торопливо обшаривать воздушное пространство, имитируя бурную деятельность.

Снова зазвонил зуммер, на сей раз внутренней связи.

— Дежурный диспетчер, — подняла трубку девушка.

— Калашникова, что происходит? — прохрипел динамик голосом капитан-лейтенанта Нифонтова — сурового дядьки с обожженным лицом, которого она боялась до дрожи в коленях.

— Приземлился караван из трех транспортов и одного корвета, — звенящим от ужаса голосом доложила Таня.

— Позывные назвали?

— Так точно!

— Кто конвоир?

— «Буран». Бортовой номер сто сорок три буки!

— Понятно. Где расположила?

— В синей и красной зонах. Танкер на боковой площадке.

— Хорошо, — в голосе начальника появилось что-то вроде одобрения. — Отбой!

«Все, кажется, пронесло», — успела подумать она и вытерла внезапно вспотевший лоб. Несмотря на то что в училище ее готовили на пилота, во время службы ей пока еще никто не решился доверить штурвал. Тем не менее в технике пилотирования она немного разбиралась и, хоть и с некоторым опозданием, поняла, что маневр, выполненный пилотами «Бурана» и номерных транспортов, был очень опасен, но вместе с тем… чрезвычайно красив. Проделать такое под силу лишь настоящему асу! А тут сразу четыре корабля…

Примерно через полчаса после посадки в диспетчерской башне начал собираться народ. Первым пришел Нифонтов, за ним прибежали поднятые по тревоге сменщики Тани, а вслед за ними появились и командиры приземлившихся транспортов и их конвоира.

— Ну ладно, Зима, — желчно усмехнулся капитан-лейтенант. — От него чего угодно ожидать можно! Но вы-то как на такое решились?

— Честно говоря, сам до сих пор не верю, что жив, — ухмыльнулся пилот летающего танкера. — Но зато ни одна узкоглазая шалава в мою сторону так и не выстрелила!

— Тише, Хвостов! Оконфузишь мне барышню…

— А, это девица? — делано удивился офицер. — Не признал-с!

Несмотря на то, что Таня успела привыкнуть к грубоватым шуткам летчиков по поводу своей наружности, слова пилота показались ей обидными и несправедливыми.

— Господин капитан-лейтенант, — обратилась она к начальнику. — Смену я сдала. Разрешите идти?

— Ступайте, Калашникова, — кивнул Нифонтов и, дождавшись, когда за девушкой закрылась дверь, добавил: — Хоть ожидал, хоть нет, а дело свое она знает!

Договорив, он обвел всех присутствующих таким взглядом, что зубоскалить им резко расхотелось.

— Разбор полетов отложим на другой раз, — продолжил начальник аэродрома, — но завтра жду от всех подробный отчет с указанием высоты, углов атаки и… Напрасно улыбаетесь, Зимин, от вас тоже!

— Сильно вряд ли, Николай Ипполитович, — только что не зевнул в ответ рейдер. — В мой контракт это не входит.

— А что входит? — нахмурился капитан-лейтенант.