Пилот

— Это не тот Преображенский, который научил собаку разговаривать? — осторожно пошутил Колычев.

— Что, и сюда дошла эта гнусная сплетня? — пошел пятнами служитель Асклепия. — На самом деле все было совсем не так и вообще…

— Простите, Павел, как вас?

— Александрович.

— Так вот, любезнейший Павел Александрович. Мне вовсе не улыбается становиться подопытной свинкой для кого бы то ни было. Я пилот и мое место в небе. Но поскольку мы, приватиры, бываем в разных переделках, в том числе и вдали от цивилизации, мне хотелось бы хоть немного научиться «целительству». Скажите, это возможно?

— Да, — немного поразмыслив, ответил ему Крылов. — Но учтите, что уровень ваш будет не слишком высок. При всей вашей силе, максимум средний.

— А если я отправлюсь в Питер, стану «светилом»?

— Нет, конечно, для этого требуются многие годы, если не десятилетия, — фыркнул доктор, но тут же продолжил мечтательным тоном: — Но зато изучение вашего феномена могло бы очень серьезно продвинуть «магомедицину»!

— Простите, но на этот алтарь я себя возложить не готов.

— Весьма жаль.

— Но вы будете меня учить?

— Знаете что, — решительно махнул рукой Павел. — Я согласен. Но с одним непременным условием. Вы позволите мне себя обследовать и провести, скажем так, некоторые изыскания…

— Док, у вас случайно нет родственника по фамилии Менгеле?

— Никогда не слышал. А кто это?

— Да так, один врач из Германии.

— О, там очень сильная школа. Если кто и может сравниться с нами, а кое в чем даже и превзойти, так это немцы! А почему вы спрашиваете?

— Да так, к слову пришлось. В общем, я согласен. Если сможете обойтись без трепанации черепа, то отчего бы мне быть против.

— Какой же вы все-таки темный человек, — вздохнул Крылов. — Ну зачем одаренному целителю делать трепанацию? Ладно, уж этому я вас научу! И все же подумайте еще раз, вам, Мартемьян Андреевич, по медицинской стезе бы пойти, а не воевать…

— Может, и так, но если некому будет защищать отечество, что станется с Россией?

— Вероятно, — слова Марта Крылову явно не показались убедительными, как истый фанат своего дела, он считал только медицину достойным объектом приложения сил и талантов. — Думаю, мы можем с вами не только основы первой помощи изучать, но и кое-какие приемы освоить для лечения сложных случаев.

— А как вы, Павел Александрович, представляете эти эксперименты? Технически?

— Ну, это не сложно. Вы будете, как и в тот раз с Зиминым, источником силы, а я произведу, опираясь на генерируемый вами поток, оперативное воздействие и коррекцию.

— Понятно. А если мне самому их проводить?

— Исключено. Воздействие на тонкие структуры без глубокого знания анатомии, физиологии, биохимии и биоэнергетики очень опасно. Разве что сначала вы назубок затвердите процедуру и только потом ее проведете на практике. К слову, примерно так я и буду вас учить. Минимум теории, максимум отточенных, готовых приемов.

— А если я таки изучу все, что надо? Ну что вы там перечисляли?

— Я уже говорил, потребуются долгие годы, вы на это готовы?

— Даже с учетом «сферы»?

— Именно с учетом «сферы», — твердо ответил Крылов.

— Тогда я пас. Ограничимся конкретными кастами и заклинаниями.

— Чем? — округлил глаза Крылов.

— Ну, заклинаниями магическими. Авада кедавра, люмос или там экспеллиармус… как колдуны, ведьмаки и прочие волшебники.

— Нет, вы все-таки бесподобны, Мартемьян! Однако на будущее зарубите у себя на носу! Целительство — не шарлатанство, не волшба и, конечно, не повод для шуток. Это — наука, и требует исключительной точности в работе, — строго и даже высокомерно прочитал нотацию Павел в ответ на легкомысленные шутки Колычева.

— Я понимаю, — примирительно ответил он.

— Тогда предлагаю немедленно приступить к учебе. У меня как раз есть полчаса для первого урока.

— Вот прямо так сразу, без раскачки? Отлично, ценю деловой подход! К слову, каковы будут условия оплаты ваших услуг?

— О чем вы говорите?! У нас намечается взаимовыгодное сотрудничество. Если честно, то это я должен вам доплачивать и преизрядно… — Крылов вопросительно посмотрел на Колычева, ожидая ответ.

— Гусары денег не берут, — позволил себе улыбнуться Март.

— Вот и отлично. Начнем! Вы ведь, Мартемьян Андреевич, из летчиков-рейдеров, верно?

— Так точно.

— Значит, колото-резаные и пулевые ранения для вас не слишком актуальны. Ожоги, поражение органов дыхания ядовитыми продуктами горения, осколочные ранения и сопряженные с ними обширные повреждения раневого канала, так называемая «пульсирующая полость», контузии от воздействия ударной волны, особенно ЧМТ[17]. Это понятно?

— В целом да, некоторое представление имеется.