Пилот

— А вы, казаки, белые и пушистые?

— Ты это брось, паря! — строго посмотрел на него Расков. — Мы, конечное дело, не ангелы, но и зверств почем зря не творим. Особливо после боя. Когда дерешься, там да. Не разбираешь, а…

— Что ты надумал? — прервал грозившую перейти в ругань дискуссию Зимин.

— Завод и шахту охраняет, судя по отметкам на карте, усиленная рота пехоты, то есть под две сотни штыков, пулеметы и минометный взвод. Плюс батарея ПВО. Но на постах и в караулах одномоментно самое большее треть, то есть пятьдесят-семьдесят бойцов. Нужно пробраться внутрь и посмотреть, что и как…

— Ты серьезно?

— Вполне. Сами посудите, вполне вероятно, наших казаков перевели в какое-нибудь иное место. Скажем, в бывшую контору или казарму. И тут появится «Буран» и разнесет все это хозяйство. Оно нам надо?

— Да, пушки у вас серьезные! — не смог не согласиться Расков. — Вдарят, мало не покажется!

— Ну, допустим, ты прав, — задумался Зимин. — А что дальше?

— По обстоятельствам. Если наши в лагере, то разведчики превращаются в диверсантов и нейтрализуют зенитчиков. Потом в дело вступает рейдер, и одновременно атакуют пешим порядком казаки. Такого японцы точно не ожидают.

— Самураи так просто не сдадутся.

— А нам и не надо. Главное, вызволить наших людей, и, если это удастся, мы будем точно знать, где груз. Дальше дело техники.

— А как мы узнаем о результатах разведки? Допустим, батареи для рации казаков у нас найдутся, но пока натянут антенну, пока…

— Вообще-то есть один способ обойтись без радио, — скромно улыбнулся Колычев.

— Что? — не веря своим ушам, взглянул на него опекун. — Ты имеешь в виду связь через «сферу»?

— А почему нет?

— Но тогда в разведку придется пойти одному из нас.

— Совершенно верно. Мне!

— Парень, ты случайно ханьшину не перебрал? — чуть не сплюнул от услышанного вахмистр. — Колдовские штучки ваши, конечно, дело хитрое, но тут пластуны нужны…

— А если вот так? — возразил Март, одновременно заставив казака отвлечься, и тут же оказался за его спиной.

— Как это? — ошеломленно прошептал Петр, сообразив, что именно произошло. — Неужто глаза отвел?

— Вроде того, — скромно улыбнулся Колычев. — И поскольку владею подобной практикой только я, то и идти мне.

— Это невозможно! — решительно возразил Зимин.

— Напротив, это единственная возможность выполнить контракт и избежать при этом ненужных потерь!

— А еще пару-тройку людей прикрыть сможешь? — перешел к обсуждению практической части вахмистр.

— Не очень надолго, но смогу.

— Надолго и не надо. Коли так, я с тобой пойду и еще пару казачков возьму.

— Конечно. Надо же мне будет как-то ваших карымов узнать.

Поскольку эта ночь уже подходила к концу, выступать было решено на следующий день. А пока уже было отчаявшиеся дождаться помощи забайкальцы отдыхали и отъедались за все дни вынужденного поста. Колычев же тем временем занимался подготовкой к походу.

Первым делом надо было решить вопрос со снаряжением. И главное с оружием. Во-первых, конечно, меч. Верный гунто. Несмотря на то, что это попахивало каким-то Голливудом, Март чувствовал, что сроднился с клинком, и без него ему было иной раз даже неуютно. Во-вторых, пистолет. Слияние оружейного гения Джона Мозеса Браунинга и технологических возможностей бельгийской Fabrique Nationale явило миру настоящий шедевр «хай-пауэр».

Единственным недостатком было отсутствие возможности автоматического огня, так что, в-третьих, нужен был пистолет-пулемет или, как его все чаще начинали называть, автомат.

Вот с этой проблемой он и заявился в отсек оружейников, где первым делом наткнулся на Кима, увлеченно перебирающего трофейный пулемет.

— Здорова, — весело поприветствовал он приятеля.

— Привет, — хмуро буркнул тот, не оставляя своего занятия.

— Ты чего, не выспался?

— Нормально все, — упорно отворачивался от него Витька.

— Ну-ну, — пристально посмотрел на друга Март.

Судя по всему, их совместные занятия до ухода в рейд дали свои плоды. «Сфера» Виктора хоть и не слишком увеличилась в размерах, но стала гораздо более упорядоченной, и в ней появились новые оттенки. «Прямо как у Накагавы», — подумал Колычев, заметив вкрапления бирюзы. А еще было очевидно, что в душе приятеля творится что-то неладное. Какая-то обида гложет его сердце.

— Рассказывай, — вздохнул он, присаживаясь рядом.

— Нечего мне тебе рассказывать! — отодвинулся тот.

— Витя!

— Отстань!

— Говори!

— Ладно, — смирился с неизбежным Ким, после чего пытливо посмотрел в глаза Марта и, собравшись с духом, задал мучивший его вопрос: — Что сказала Цзай, когда узнала, что меня не будет?

— Она вообще не пришла! — пожал плечами приятель.

— Правда? — со странной смесью облегчения и разочарования спросил Ким.

— Хочешь, побожусь?

— Не надо. Вижу, что не врешь…

— А теперь рассказывай, почему это тебя так беспокоило?