Пилот-девица

Василисе страшно было подумать, что с ней может произойти что-то подобное. Нет, не может! Никогда и ни за что! Потому что она – она ведь разбирается в людях. А Стас – он совсем не такой. Он не обманщик. Он, считай, даже и не пьет, даже снотворного не принимает.

А потом она выключала свет и, устроившись рядом с сопящим уже Станиславом, живот к спине, с головой ныряла в беспокойный, полный нечаянных мимолетных ласк, сон.

Василиса сама не могла объяснить, когда же она умудрилась полюбить этого немногословного и, по-видимому, не слишком много чувствующего человека – Стаса.

Какая ведьма наколдовала эту любовь? Вот чего не могла понять Василиса.

Жил-был незаметный сосед. Пел арии на итальянском. И вдруг... Безо всякого приворота, алкоголя, шпанской мушки... Просто на следующий день она проснулась утром и поняла, что любит.

Она не знала, что делать с этим новым, требовательно распирающим душу изнутри, чувством. Как с ним обходиться? Как вообще должны поступать девушки, которые вот так вот, нежданно полюбили?

То есть Василиса знала, как должны поступать в таких случаях девушки ее родины, Большого Мурома. А именно – во время следующего свидания на берегу реки Красная, под ивушками-голубушками, просить своего дролечку засылать сватов и молиться покровителям рода, чтобы всё как следует устроили, и свадебку, и совместную жизнь. А здесь – на этой странной планете, где водятся василиски, где никто не говорит по-русски, где с неба сыплются чужаки, посреди такой странной войны...

По-видимому, не знал этого и Стас.

"Просто не думай об этом!" – советовал он Василисе. И весомо клал руку ей на бедро.

И она не думала – потому что была послушной девочкой. А еще потому, что думать с мужской рукой на бедре ей было трудновато.

А потом, когда все заканчивалось и Стас засыпал, она привычным жестом нашаривала пульт и врубала "Первый Женский". И оттуда вновь лились потоком обжигающие, предостерегающие слова.