Пилот Империи

Нередко после общих занятий в конце недели мы с Маратом задерживались и в поединках совершенствовали свой универсальный стиль. Учителя по рукопашному бою только поощряли такое поведение и зачастую помогали освоить новые внепрограммные приёмы. Не думаю, что я успел стать мастером, но со всем основанием полагал себя серьёзным бойцом. Поэтому, когда бородач лёгким финтом прянул в сторону с одновременным блоком и тем самым избежал удара, от которого порой валились чересчур наглые завсегдатаи местных баров, я слегка удивился, но вида не подал. Вместо этого на быстром развороте попробовал достать того следующим хлёстким ударом в висок, и тут же пожалел об этом, чувствуя, как левая рука попала в стальной захват. Помимо прочего, я потерял равновесие, и моё собственное тело серьезно так повело в сторону – сказывался выпитый виски. Таким позорным образом я сам помог противнику ткнуть меня же мордой в ту самую столешницу, из-за которой было так поспешно вскочил. Попробовал дёрнуться раз-другой – и понял, что ничего путного из подобных трепыханий не выйдет – хват у дядьки оказался медвежьим. Затем, лицом припёртый к синтезированному покрытию стойки, услышал, как с лёгким хлопком откупорилась бутылка, и охлаждённый алкоголь водопадом побулькал мне на голову. Сказать, что я прибалдел, значит, не сказать ничего. Даже ругаться расхотелось моментально, хотя я и пробовал. Противник выплюнул изо рта пробку от виски, легко оторвал меня от стойки, уже насквозь мокрой и пропитанной парами, поставил прямо и решительно встряхнул. Слабые попытки освободиться, которые я пытался осуществить в эти несколько мгновений, нисколько ему не мешали. То, что последовало следом, удивило меня не меньше, чем вылитый за шиворот виски. Вместо того чтобы врезать в ответ, этот крендель просто нос к носу влепил в трёх словах всё, что он думает, плюс ценную информацию, которую требовалось конкретно осмыслить. А осмыслив – обмозговать.

– Ты охренел, салага!? Марш в уборную! Как умоешься, возвращайся, для тебя есть серьёзная работа в качестве второго пилота на торговый рейс! – бородатый дядя явно торопился донести свои слова до моих ушей, видимо, с основанием опасаясь, чтобы я снова не начал бузить и творить разные глупые непотребства. При этом он крепко держал меня спереди, прямо за отворот старого кожаного жилета, которыми снабжает местная компания своих работников, надёжно пресекая любые попытки вырваться. И лишь удостоверившись, что я не собираюсь и дальше махать кулаками, разжал железную хватку. Моё отравленное алкоголем тело тут же плюхнулось назад на высокий стул. Остатки виски в волосах немедленно полились за шиворот и мгновенно пропитали хлопковую ткань клетчатой рубашки, но это волновало меня мало, гораздо важнее было то, что сказал этот человек. Всё ещё не веря в свою удачу, я, невнятно заплетаясь языком, забормотал:

– Чего ты?.. Вы?.. В смысле?! – Мысленно ругнулся на собственное косноязычие, и наконец выпалил: – С…час! Буду!

Я быстро встал и слегка по дуге двинулся в местный клозет. Смех местных немногочисленных завсегдатаев раздался в спину. А пошли вы куда подальше!

Короткая стычка перед стойкой не вызвала среди местных большой переполох. Людям на искусственном спутнике такое не в диковинку. Посмотрели, немного позабавились, отпустили пару сальных шуточек и забыли. В чужой спор не влез ни один – себе дороже. Кроме того – ничего не разбито и не сломано, крови нет, все живы, здоровы, так с чего поднимать шум? Определённо не с чего. Виски разлили? Дак это вообще не проблема, на такой случай существуют симпатичные официанточки с биошвабрами. Прибегут, наведут порядок, лишний раз прогнут стройную спинку в талии, одно сплошное удовольствие для мужских глаз.

Вот глубоким вечером, когда народа набьётся в помещение под завязку и дым с алкогольными испарениями зависнут сплошным маревом, будет уже другая картина. Тогда и будет где разгуляться шальным горячим головам. Выбитые зубы горстями грести можно после девяти-десяти вечера. Возможно, потребуется вмешательство местных служб охраны порядка. На такие случаи у бармена под столом и запрятан тревожный маячок, да понатыканы по всему помещению записывающие микрокамеры.

Словом, когда я толкнул древнюю петельную дверь обратно в зал, ничего не поменялось. Всё так же люди сидели на своих местах и поглощали прозрачное. За время, проведенное перед умывальником в туалете, я успел ополоснуть лицо, более-менее привести себя в порядок и несколько протрезветь. Мой противник прискорбно короткого (для меня) спарринга, хотя сейчас уместнее его было называть наниматель, сидел на прежнем месте, где я его оставил. Перед ним дымились две чашки. По запаху предположительно с кофе. Такого редкого напитка в алкогольном заведении.

Выправив спину, я максимально ровной походкой двинулся к бару. Когда дошёл до стойки, бородач встал и протянул свою руку. Я помялся, но ответил на рукопожатие.

– Сергей. Но лучше Грек или Серж! Я представляю свою собственную компанию Лонг-Ранж-Грей. Твоё имя знаю, можешь не представляться.